Ушедший 2017 год стал знаковым для страхового рынка — произошли существенные законодательные изменения. 28 апреля 2017 г. вступил в силу Федеральный закон от 28 марта 2017 г. № 49-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», ознаменовавший собой серьезную законодательную реформу страховых правоотношений. Для граждан- страхователей, являющихся собственниками легковых автомобилей, установлен приоритет натуральной формы страхового возмещения. Кроме того, в 2017 году началось полномасштабное применение правовых норм, регулирующих порядок и особенности заключения договоров ОСАГО в электронной форме.
Виктор Момотов
Секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор
Разумеется, эти законодательные изменения не могли остаться без внимания высшей судебной инстанции. Для того чтобы упредить судебные ошибки в их применении и толковании, а также для устранения некоторых допущенных нижестоящими судами типовых ошибок Верховный Суд Российской Федерации 26 декабря 2017 г. принял новое постановление Пленума № 58 «О применении судами законодательств об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее — постановление Пленума). Кроме того, 27 декабря 2017 г. Президиумом Верховного Суда утвержден Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан (далее — Обзор судебной практики).
Эти документы, охватывающие практически всю сферу имущественного страхования, определили направления правоприменительной практики в этой сфере на многие годы вперёд. Поэтому важно понимать те базовые правовые идеи, которые положены в основу предлагаемых разъяснений.
Одна из этих идей состоит в необходимости отказа от атавизмов предыдущих этапов правового развития нашей страны, связанных с избыточным государственным патернализмом во всех сферах правоотношений. В гражданско-правовых отношениях, которые основаны на отстаивании гражданами и организациями своих частных интересов, максимально эффективное действие рыночных механизмов возможно только в условиях равенства, а равенства можно достичь только через диспозитивность и свободу воли. Российское гражданское общество уже достаточно зрелое для того, чтобы самостоятельно предпринимать усилия по защите своих экономических интересов и ответственно относиться к механизмам судебной защиты.
Конечно, достичь абсолютного равенства невозможно, тем более — в страховых правоотношениях. И финансовые, и организационные ресурсы страховой компании несопоставимы с возможностями любого гражданина. Это неравенство наиболее ярко проявляется на преддоговорном этапе страховых отношений, на котором у страховщика есть возможность, по сути, в одностороннем порядке определить условия договора страхования. Это в наибольшей степени проявляется в отношениях в сфере ОСАГО, где у страхователя отсутствует возможность самостоятельно решить, следует ли ему заключать договор страхования, а также поучаствовать в формировании условий этого договора — вся свобода договора в сфере ОСАГО сводится лишь к возможности выбрать страховщика. В сфере добровольного имущественного страхования степень усмотрения страхователя значительно шире: здесь он вправе не только выбрать страховщика, но и решить, стоит ли вообще заключать договор страхования. Вместе с тем возможности реально участвовать в согласовании конкретных условий договора у страхователя также ограничены, поскольку такие договоры, как правило, составляются страховщиком в виде стандартных форм.
В связи с этим гражданам-потребителям страховых услуг должны предоставляться дополнительные механизмы защиты своих прав, «компенсирующие» их фактическое неравенство со страховщиком. Вместе с тем расширение рыночных механизмов требует новых подходов к принципам защиты слабой стороны страховых отношений.
Именно поэтому целый ряд универсальных правовых позиций, сформулированных Верховным Судом Российской Федерации в 2017 году применительно к страховым отношениям, продолжают логику постепенного отказа от патернализма в пользу конституционного баланса интересов сторон и диспозитивности.
