Дискуссионный клуб МЦУР: «Правовая среда устойчивого развития»

В качестве спикеров и экспертов выступили заместитель директора МИЭП Игбал Гулиев, ведущий аналитик Центра стратегических исследований в области энергетики и цифровой экономики МИЭП Валерия Рузакова, старший научный сотрудник отдела экологического и аграрного законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, эксперт Российского экологического общества Михаил Пономарев, заместитель заведующего кафедрой международного права Юридического факультета РУДН доцент Александр Солнцев, заместитель научного руководителя Экономического клуба Oeconomicus МГИМО Анастасия Макаренко.

В работе онлайн-заседания Дискуссионного клуба МЦУР на площадке конференции в Zoom и трансляции на канале в YouTube приняли участие более 100 человек: студенты бакалавриата и магистратуры МГИМО, преподаватели, представители бизнеса и органов региональной государственной исполнительной власти, эксперты-юристы и экологи.

Правовая среда устойчивого развития является активно формирующимся элементом международного и национального права. 17 целей устойчивого развития ООН, являющиеся основой для оценивания странового прогресса, корпоративных стратегий, гражданских инициатив — насколько они являются обязывающими для стран-участниц ООН? Могут ли граждане, коммерческие организации, апеллируя к подписям стран-участниц, требовать от своих правительств принятия мер и соблюдения этих принципов? Какие международные документы, помимо Резолюции ООН, принятой Генеральной Ассамблеей 25 сентября 2015 года, можно считать обязывающими для стран, и кем проверяется их соблюдение? Эти вопросы оказались в центре обсуждения.

А.Солнцев обратил внимание, что основная Резолюция Генассамблеи ООН носит рекомендательный характер, но вместе с тем содержит большое число отсылочных норм к международным соглашениям, которые являются уже обязывающими для стран, их ратифицировавших. ЦУР имеют конкретные измерители, включая и гуманитарные вопросы. Резолюция содержит призыв к странам-участницам принять национальные программы достижения целевых показателей устойчивого развития к 2030 году.

Правозащитное измерение борьбы с изменением климата перестает быть абстракцией, связанной со стихийным движением зеленых. Используя возможности Комитета по правам человека ООН, ЕСПЧ, заинтересованные граждане все в большей мере обращаются в межстрановые судебные инстанции с исками о защите своих прав в связи с изменением климата. Как стало известно, 26 мая окружной суд в Гааге по жалобе НПО Friends of the Earth обязал нефтяную компанию Shell снизить на 45% углеродную эмиссию к 2030 году. «Дети Португалии» обратились в ЕСПЧ с с коллективным иском против стран, компании из которых влияют на изменение климата, приведшее к широкому распространению лесных пожаров. Доказательство причинно-следственной связи размера причиненного ущерба/вреда является предметом доказывания, и методология такого доказывания пока не однозначна (climate change litigation). Тренд порождает большие опасения юристов и может спровоцировать во многом необоснованную волну обращений в национальные и международные судебные инстанции.

М.Пономарев отметил, что право устойчивого развития сложно отнести к новой формирующейся отрасли права, но по мере развития российского национального законодательства потребуется формирование системного подхода к определению этого института права, в том числе с учетом международных и зарубежных источников права, влияющих на деятельность российских участников международной торговли.

А.Макаренко обратила внимание, что в ЕС институт права устойчивого развития (sustainability law) активно формируется и воспринимается как необходимый инструмент реализации Green Deal, однако не ограничивается регулированием только углеродной эмиссии и введением локального и трансграничного углеродного налога. Социальные гарантии также в центре внимания активно обсуждаемого правого процесса.

Эксперты дали свои прогнозы о возможности синхронизации мер углеродного регулирования в международных соглашениях, что значительно облегчило бы условия деятельности участников международной торговли.

В.Рузакова обратила внимание, что и вопросы правового регулирования зеленого финансирования требуют определенной синхронизации в подходах национальных бирж к требованиям о предоставлении и о составе нефинансовой отчетности, признания взаимной таксономии и других вопросов, которые могут стать предметом или международного соглашения, или консенсусно развиваться принятием рекомендаций и внедряемых «мягком» правом.

Большое внимание было уделено российскому законопроекту №1116605-7 «Об ограничении выбросов парниковых газов» и тому, насколько понятийный аппарат совпадает с глоссарием зарубежных директив, правил и законов. Сложность предмета регулирования и начальный этап формирования национальных российских подходов провоцирует большое число отсылочных норм в тексте законопроекта, однако не мешает высоко оценить потенциальное регулирующее воздействие на деятельность основных стейкхолдеров — эмитентов парниковых газов.

Подводя итоги обсуждения, эксперты согласились, что вопросы формирования права устойчивого развития будут находиться в центре внимания юристов еще длительное время, являясь главным гарантом защиты прав и интересов жителей нашей планеты.

Модератором сессии выступила научный руководитель МЦУР, и.о. заведующего кафедрой управления рисками и страхования профессор Капитолина Турбина.В работе онлайн-заседания Дискуссионного клуба МЦУР на площадке конференции в Zoom и трансляции на канале в YouTube приняли участие более 100 человек: студенты бакалавриата и магистратуры МГИМО, преподаватели, представители бизнеса и органов региональной государственной исполнительной власти, эксперты-юристы и экологи.

Правовая среда устойчивого развития является активно формирующимся элементом международного и национального права. 17 целей устойчивого развития ООН, являющиеся основой для оценивания странового прогресса, корпоративных стратегий, гражданских инициатив — насколько они являются обязывающими для стран-участниц ООН? Могут ли граждане, коммерческие организации, апеллируя к подписям стран-участниц, требовать от своих правительств принятия мер и соблюдения этих принципов? Какие международные документы, помимо Резолюции ООН, принятой Генеральной Ассамблеей 25 сентября 2015 года, можно считать обязывающими для стран, и кем проверяется их соблюдение? Эти вопросы оказались в центре обсуждения.

А.Солнцев обратил внимание, что основная Резолюция Генассамблеи ООН носит рекомендательный характер, но вместе с тем содержит большое число отсылочных норм к международным соглашениям, которые являются уже обязывающими для стран, их ратифицировавших. ЦУР имеют конкретные измерители, включая и гуманитарные вопросы. Резолюция содержит призыв к странам-участницам принять национальные программы достижения целевых показателей устойчивого развития к 2030 году.

Правозащитное измерение борьбы с изменением климата перестает быть абстракцией, связанной со стихийным движением зеленых. Используя возможности Комитета по правам человека ООН, ЕСПЧ, заинтересованные граждане все в большей мере обращаются в межстрановые судебные инстанции с исками о защите своих прав в связи с изменением климата. Как стало известно, 26 мая окружной суд в Гааге по жалобе НПО Friends of the Earth обязал нефтяную компанию Shell снизить на 45% углеродную эмиссию к 2030 году. «Дети Португалии» обратились в ЕСПЧ с с коллективным иском против стран, компании из которых влияют на изменение климата, приведшее к широкому распространению лесных пожаров. Доказательство причинно-следственной связи размера причиненного ущерба/вреда является предметом доказывания, и методология такого доказывания пока не однозначна (climate change litigation). Тренд порождает большие опасения юристов и может спровоцировать во многом необоснованную волну обращений в национальные и международные судебные инстанции.

М.Пономарев отметил, что право устойчивого развития сложно отнести к новой формирующейся отрасли права, но по мере развития российского национального законодательства потребуется формирование системного подхода к определению этого института права, в том числе с учетом международных и зарубежных источников права, влияющих на деятельность российских участников международной торговли.

А.Макаренко обратила внимание, что в ЕС институт права устойчивого развития (sustainability law) активно формируется и воспринимается как необходимый инструмент реализации Green Deal, однако не ограничивается регулированием только углеродной эмиссии и введением локального и трансграничного углеродного налога. Социальные гарантии также в центре внимания активно обсуждаемого правого процесса.

Эксперты дали свои прогнозы о возможности синхронизации мер углеродного регулирования в международных соглашениях, что значительно облегчило бы условия деятельности участников международной торговли.

В.Рузакова обратила внимание, что и вопросы правового регулирования зеленого финансирования требуют определенной синхронизации в подходах национальных бирж к требованиям о предоставлении и о составе нефинансовой отчетности, признания взаимной таксономии и других вопросов, которые могут стать предметом или международного соглашения, или консенсусно развиваться принятием рекомендаций и внедряемых «мягком» правом.

Большое внимание было уделено российскому законопроекту №1116605-7 «Об ограничении выбросов парниковых газов» и тому, насколько понятийный аппарат совпадает с глоссарием зарубежных директив, правил и законов. Сложность предмета регулирования и начальный этап формирования национальных российских подходов провоцирует большое число отсылочных норм в тексте законопроекта, однако не мешает высоко оценить потенциальное регулирующее воздействие на деятельность основных стейкхолдеров — эмитентов парниковых газов.

Подводя итоги обсуждения, эксперты согласились, что вопросы формирования права устойчивого развития будут находиться в центре внимания юристов еще длительное время, являясь главным гарантом защиты прав и интересов жителей нашей планеты.

Модератором сессии выступила научный руководитель МЦУР, и.о. заведующего кафедрой управления рисками и страхования профессор Капитолина Турбина.