• 19 декабря, 2019
  • 141

Верховный суд определил, сколько стоит жизнь человека в Россиим

Пьяный полицейский случайно застрелил человека в отделении, у которого остались пожилая мать и дочка-сирота. Мать потребовала 4 млн рублей, но две инстанции присудили 150 000 рублей. Судам пришлось оценивать моральный вред от потери близкого человека.

Напомним, что утром 11 ноября 2015 года петербуржец Дмитрий Демидов с проспекта Энтузиастов, 20, отвел свою четырехлетнюю дочь в детский сад на праздник. Посидев на утреннике, вернулся домой взять повседневную одежду ребенка на смену торжественному платьицу. Обещал скоро вернуться, дошел до детсада, а после полудня его телефон на звонки обеспокоенных родственников отвечал «абонент недоступен». Дмитрия Демидова застрелил из служебного оружия в отделении полиции старший уполномоченный Андрей Артемьев. Полицейский объявил, что случайно застрелил человека, когда перекладывал оружие из одной кобуры в другую. Кроме того, экспертиза показала, что Артемьев тогда был пьян. Мы не будем касаться вопроса, почему пьяный сотрудник правоохранительных органов, страдающий алкоголизмом, что подтверждается справкой психолога в материалах, находился при исполнении. Тем не менее Артемьева не уволили.

Сторона обвинения просила 12 лет лишения свободы за убийство и превышение должностных полномочий. Но обвинение было переквалифицировано на причинение смерти по неосторожности. И в 2016 году Замоскворецкий районный суд Москвы назначил Артемьеву один год и девять месяцев колонии общего режима. Компенсацию морального вреда суд тоже значительно уменьшил. Зверева требовала 4 млн рублей, указав, что у сына осталась малолетняя дочь. Они заботились о ребёнке вдвоём и жили одной семьёй. Но теперь девочка осталась сиротой, а бабушка – её единственный опекун. Но две инстанции сошлись во мнении, что достаточно 150 000 рублей. Такое решение они объяснили общими «штампованными» фразами: размер компенсации «отвечает характеру нравственных страданий, обстоятельствам дела, требованиям разумности и справедливости».

На это решение возразил Верховный суд. Нужно указать конкретные причины, почему суд решил, что 150 000 рублей – это достаточная сумма для матери за смерть сына.  Верховный суд напомнил, что в вопросе о компенсации морального вреда следует выяснять, какие физические или нравственные страдания понесли истцы, учитывая обстоятельства конкретного дела. В частности, нижестоящие инстанции проигнорировали вопрос вины работодателя. Материалы уголовного дела подтверждают, что он страдал алкоголизмом, о чём должно было знать начальство полицейского, отмечается в определении № 5-КГ19-207. С такими выводами тройка судей отправила дело на пересмотр в Московский городской суд. «Нижестоящие инстанции присудили 150 000 руб. вместо 4 млн руб. за смерть близкого, но никак не объяснили этого», – говорится в материалах Верховного суда. 

Многие эксперты считают, что нужно установить минимальный размер компенсаций в зависимости от степени физических и моральных страданий. Ещё один возможный способ достичь единообразия практики – это выработать методику определения размеров морального вреда. Очень жаль, что судьи оценивают жизнь человека в 150 000 рублей.

Заместитель старшего управляющего партнера Адвокатского бюро города Москвы «Щеглов и Партнеры» адвокат Юлия Лялюцкая отметила: «Как ни печальна история с гибелью Дмитрия Демидова, проблема взыскания морального вреда при причинении вреда здоровью, потере близких в России стоит очень остро. Конечно, адвокатам Бюро удавалось добиться компенсаций по подобным делам в размере 500 тысяч рублей – 1,5 млн рублей. Но согласитесь, разве даже эти цифры представляются суммой, соразмерной потере? Я внутренне готова понять суды, которые сокращают судебные издержки сторон, неустойку, штрафные санкции. Это не соответствует духу и букве закона, но, как член нашего общества, я готова понять мотивы суда. Но мне даже страшно представить, чем руководствуются судьи, назначая такие позорно малые суммы компенсации морального вреда по делам о причинении вреда здоровью или причинении смерти.

Вспоминаются известные строки, авторство которых приписывают многим мыслителям: «Прежде чем осуждать кого-то, возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слезы, почувствуй его боли.

Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся».

Как иначе может строиться внутреннее убеждение судьи, как ни на основе подобных принципов?! Неужели кто-то из судей, назначивших компенсацию морального вреда в размере одной, трех, пяти, ста тысяч рублей, именно в такие суммы оценивает жизнь и здоровье своих близких? Участь сироты – четырехлетней дочери Демидова, – которой не 14 лет, нет, всю жизнь предстоит идти без поддержки отца?

Что компенсировали этой девочке 150 000 рублей? Детские слезы, когда её папа не поведет её в первый класс? Злую обиду, когда он не сможет защитить её от мальчишек-забияк? Отчаяние, когда подростку и молодой девушке не с кем будет сравнить своих избранников?

Это мы еще не поднимаем тему потери кормильца, согласитесь. Навряд ли каждый из нас, выходя из дома, думает о том, что этот день может быть последним и надо оставить дома чемодан с деньгами, чтобы обеспечить детям достойный уровень жизни. Это не вопрос факта, не вопрос права. Это вопрос общегосударственного подхода к ценности человеческой жизни.

Не так давно мне пришло письмо от коллеги, с просьбой поучаствовать в опросе о возможных суммах компенсаций морального вреда по таким делам. Опрос был только для практикующих юристов и содержал несколько блоков сходных ситуаций, в каждом из которых менялись личности причинителя вреда и потерпевшего. Респондентов просили указать суммы, подлежащие взысканию в качестве компенсации морального вреда. Начав отвечать на вопросы, примеряя каждую ситуацию на себя, я поняла, что нет суммы соразмерной потере. Невозможно дать оценку горю, тоске, безысходности. Но есть личность потерпевшего, его будущая жизнь, его чаяния, надежды, планы. И ни один суд не вправе произвольно лишить его этого будущего, самой надежды на достойное существование».

Стоит отметить, что по сравнению со многими европейскими странами в России очень маленькие компенсации морального вреда. И суды, по сути, никак не обосновывают снижение. Они используют стандартные фразы и не касаются обстоятельств конкретных дел. Поэтому акт Верховного суда «прорывной». За последние два года Верховный суд несколько раз уже высказывал позицию относительно размера компенсаций за жизнь и здоровье человека, но не прямо. Здесь же коллегия «прямым текстом» говорит, что снижение размера компенсации никак не мотивировано.

Похожие статьи

Почти 700 детей семей сотрудников сферы здравоохранения, эвакуированных из…

По итогам организованного Союзом медицинского сообщества «Национальная Медицинская Палата» совместно с Российским Красным Крестом (РКК) сбора средств для помощи детям семей…

СК «Абсолют Страхование» получила награду в рамках Форума лидеров…

Страховая компания «Абсолют Страхование» приняла участие в десятом ежегодном Форуме лидеров страхового рынка, который прошел 31 октября в московском Центре международной…
РЕСО-Гарантия застраховала участников турнира китайских боевых искусств

РЕСО-Гарантия застраховала участников турнира китайских боевых искусств

27-30 октября в Москве проходил международный фестиваль китайских боевых искусств «Легенды кунг-фу».