Подписка о неразглашении как решение вопросов следствия при бездействии

Летом в станице Староминской Краснодарского края похоронили еще одну роженицу и ее не успевшего родиться ребенка. Супруг погибшей заявил, что к их смерти привели непрофессионализм и халатное отношение медиков станичной ЦРБ. Горе Михаила Журавлева открыло «ящик Пандоры» и заставило заговорить многих. Небольшая часть услышанных корреспондентом «Новой газеты» историй вошла в материал «Боль без срока давности», опубликованный 11 ноября. 

Спустя сутки после выхода публикации «лед тронулся» — после четырех месяцев ожидания СК возбудил уголовное дело по факту гибели женщины. Напомним, Михаил обратился в Следственный комитет сразу после смерти жены в июле 2020 года, но лишь сейчас следователи отреагировали. Хотя и такой результат, пусть и долго ожидаемый, дает надежду на справедливое расследование гибели Ольги Журавлевой и ее дочери. 

Михаил ждал возбуждения уголовного дела по своему заявлению всего четыре месяца. Почему всего? Да потому что другая героиня из нашей публикации ждала вмешательства следственных органов несколько лет. 

Староминчанке Наталье Александровой, похоронившей ребенка сразу после родов, до сих пор внятно не объяснили причины смерти малышки, не сообщили, кто виноват в трагедии. В декабре исполняется ровно три года, как по ее заявлению идет проверка. Правда, до выхода публикации в «Новой газете» тайна следствия была для Натальи не просто фигурой речи: в СК от нее прятались. Зато после спущенной из Москвы директивы, во второй половине ноября, Александрову наконец-то пригласили для ознакомления с материалами проверки. Правда, в качестве подозреваемого теперь допрашивать некого: врач Макаренко, принимавший у женщины роды, умер накануне вызова Александровой к следователю. 

Михаил объяснил, что из Генеральной прокуратуры России пришел запрос в Староминскую, поэтому здесь все и зашевелились. Общаясь со следователем, Журавлев вспомнил и еще один факт: его жена лежала в стационаре в апреле, как раз в период карантина. Лечащий врач Петренко направила ее в клинику «Томоград» на платное УЗИ и на прием к коммерческому специалисту. По словам Михаила, Петренко сказала, что не доверяет местному УЗИ, — в ЦРБ тоже проводили исследование, но врач не приняла результат и послала Ольгу в «Томоград». То есть во время пандемии пациент стационара с болями ходил пешком в коммерческую больницу по требованию лечащего врача. 

У Журавлева следователь Следственного комитета попросил подписку о неразглашении. И это как минимум странно, учитывая, что у Михаила в этом деле статус потерпевшего. Требование следователя от потерпевшего о даче письменного обязательства о неразглашении сведений по уголовному делу допустимо, вопрос только в том, насколько обоснованно такое требование, учитывая огромный срок проведения доследственной проверки сообщения о преступлении в порядке ст. 144 УПК Российской Федерации.

«История Михаила Журавлева – это наглядная демонстрация того, что СМИ не зря называют четвертой властью. Огласка печальной истории позволила потерпевшему сдвинуть дело с мертвой точки.

Но меня в этой истории удивило другое: как ловко следствие попыталось защитить себя от влияния этой четвертой власти. Обязательство потерпевшего о неразглашении сведений я бы расценивала как попытку лишить его последней возможности двигать процесс, когда все правовые методы исчерпаны. Нет огласки – нет внимания вышестоящего руководства – нет проблем.

Однако, обращаю внимание всех участников процесса, что обязательство нераглашения не распространяется на сведения о нарушении закона органами государственной власти и их должностными лицами (ч. 4 ст. 161 УПК РФ).

Таким образом, о волоките, задержках, нарушениях можно и нужно будет жаловаться всеми доступными методами», – добавила управляющий партнер Адвокатского бюро города Москвы «Щеглов и Партнеры» адвокат Юлия Лялюцкая.

Стоит отметить, что в начале сентября редакция «Новой газеты» отправила запрос в Минздрав Краснодарского края, ответа до сих пор нет. Зато на аналогичный запрос ответили журналистам портала «Юга.ру». В частности, пресс-служба ведомства сообщила журналистам, что все назначаемые лекарства Журавлева получала в полном объеме, а больница оснащена одноразовыми шприцами и системами для вливаний. К тому же, подчеркнула пресс-служба, в 2020 году в ЦРБ меняли кровлю, окна, двери и проводку, а капремонт гинекологического отделения проводили в 2004 году. В министерстве подтвердили, что в прокуратуру района коллективно обращались граждане по вопросам оказания помощи в ЦРБ. Но доводы, изложенные в обращении, «не подтвердились».