ПРОЗРАЧНАЯ ЭКОЛОГИЯ

Наличие у предприятия договора экологического страхования является важным признаком ответственности бизнеса, его готовности вести системную работу по защите окружающей среды. Как и зачем составляется экологический рейтинг российских компаний, рассказал Алексей Книжников, руководитель программы по экологической политике нефтегазового сектора Всемирного фонда дикой природы (WWF).

Современные страховые технологии: Почему именно сейчас в России так много говорится об экологии?

Алексей Книжников: Об экологии мы говорим всегда. Но сейчас в рамках системной работы по повышению экологической безопасности ведущих отраслей, таких как нефтегазовая, горнодобывающая и металлургическая, мы уже несколько лет ведем проект по составлению экологического рейтинга предприятий: по нефтегазу — с 2014 года, по горнодобывающему и металлургическому сектору — с 2016-го. Мы оцениваем целый пакет качественных и количественных показателей по набору критериев, которые характеризуют открытость и экологическую ответственность этих компаний. Одним из критериев мы выбрали наличие у предприятия договора экологического страхования. Это важный инструмент оценки риска, так как страховщик подключается к изучению истории деятельности компании, оценивает ситуацию и принимает решение, страховать ли данное предприятие.

Мы видим, как часто и в нашей стране, и в мире происходят аварии, которые приводят к значительному экологическому ущербу. Часто предприятие, деятельность которого стала причиной аварии, не имеет финансовой возможности компенсировать причиненные природе и обществу убытки. Последний такой пример — авария танкера «Надежда» у берегов Сахалина. Судно, получившее пробоину, принадлежало небольшой компании по перевозке топлива. Произошел разлив нефтепродуктов, ущерб оценен примерно в полмиллиарда рублей. Компания объявлена банкротом, а все затраты на устранение последствий аварии легли, фактически, на плечи налогоплательщиков. Будь у компании полис экологического страхования, для ликвидации последствий аварии можно было бы задействовать резервы страховой компании.

К тому же, из-за отсутствия понимания, кто будет платить, ликвидаторы аварии долго договаривались о том, кто компенсирует расходы.

ССТ: Что в это время происходило с разлитой нефтью?

А. К.: Разлив нефти привел к поражению объектов животного мира. Экологические общественные организации не стали дожидаться действий со стороны государства. Кстати сказать, их и не последовало — профильные природоохранные ведомства даже не отреагировали на сообщения об угрозе для морских птиц. WWF организовал и частично профинансировал работу общественных объединений на Сахалине по спасению живой природы. Нефтяные компании, которые работают в регионе, также оказали поддержку: выделили транспорт и материальные ресурсы, предоставили центр по реабилитации поражённых нефтью птиц. Государственные спасатели участвовали в зачистке территории. По закрытию пробоины в танкере работала профильная Морская спасательная служба. Это бюджетная организация, то есть затраты на ремонт оплачивали за счет налогоплательщиков.

ССТ: С каким весом учитывается коэффициент по наличию страхования?

А. К.: В нашем рейтинге все критерии равновесные. В системе рейтингования это наиболее правильный подход: важно не присваивать субъективные веса отдельным критериям, а вводить большое количество критериев, около 30, с одинаковым весом. Это позволяет получить более объективную картину.

Мы оцениваем, насколько компании стремятся использовать инструмент страхования. Когда мы только ввели этот критерий, оно практически не использовалось. Сейчас мы видим наличие полисов у ряда компаний. Я это расцениваю как очень хорошую динамику и думаю, что отчасти компании подталкивает к страхованию наш рейтинг, но главным образом это делают те нештатные ситуации, которые у них происходят. Например, авария в компании «Алроса» на месторождении алмазов в 2018 году: компания осознала, что отсутствие экологического страхования — это проблема, и сейчас меняет свое корпоративное отношение к этому вопросу.

Читать статью в pdf формате