НАМ ЕСТЬ, ЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ

Существуют разные определения понятия «пациентоориентированное здравоохранение», однако в любом случае его нельзя построить без участия самого человека. Чем сегодня занимаются пациентские организации, рассказал в своем интервью сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов.

ССТ: Темой XIV Всероссийского кон­гресса пациентов стал «Вектор разви­тия — пациентоориентированное здра­воохранение». Какие наиболее значимые результаты достигнуты в этом направле­нии в 2024 году?

Ян Власов: Мы видим улучшения по ситуации с кадрами в малых городах и сельской местности. Приняты некото­рые, конечно, не бесспорные решения, которые позволили увидеть на этих территориях улучшение поликлини­ческой медицинской помощи. Раньше народ оттуда бежал без оглядки. Сейчас, после организации социальных выплат, ситуация, по крайней мере, стабилизиро­валась.

Заключено большое количество целевых договоров по подготовке медицинских кадров. Их достаточно сложно будет расторгнуть, потому что санкции очень се­рьезные. Лучше решается вопрос по осна­щению оборудованием первичного звена. Появились новые рабочие места.

В области производственной медицины улучшился кадровый состав, пришли моло­дые специалисты. Мы понимаем, что сейчас многие отрасли работают в три смены. Соответственно, внимание к ним с точки зрения медицинского персонала должно увеличиваться.

ССТ: Последние несколько лет много внимания уделялось проведению диспан­серизации. Это дает результаты?

Я. В.: Конечно! При диспансеризации происходит выявление ранних стадий заболевания. Благодаря этому существенно изменилась ситуация с сердечно-сосудисты­ми заболеваниями. Еще несколько лет назад люди после острых сосудистых нарушений имели право на льготное лекарственное обеспечение только в течение двух недель, а сейчас для них это право гарантируется в течение двух лет. Ситуация с привержен­ностью качественно улучшилась, в том чис­ле, благодаря информационным кампаниям по всем каналам коммуникаций.

Также можно сказать, что благодаря по­становлениям правительства стало больше бесплатных препаратов за счет измене­ния списка льготных категорий граждан. Все это сделано за два последних года. Безусловно, нужно еще что-то доделывать, совершенствовать процессы. Но в целом стало существенно лучше!

ССТ: На что чаще всего жалуются люди?

Я. В.: Пациенты не всегда обладают пра­вовыми знаниями, не глубоко погружены в регуляторику здравоохранения, что влияет на взаимодействие врача и па­циента. Человек на самом деле не может оценить качество оказанной медицинской помощи просто потому, что он не специ­алист. Но он может совершенно четко оценить свою удовлетворенность с точки зрения человеческого общения. У нас 80 % жалоб не на врачей, а на средний и младший персонал: не так посмотрел, не так сказал. Много жалоб на организа­цию процесса, например, длинные оче­реди. Еще у нас есть целая пачка жалоб на кардиологическую помощь — записы­вают к врачу не за 14 дней, как положено, а за 20 и более.

ССТ: Какими каналами пользуются пациенты для жалоб?

Я. В.: У нас на горячей линии Союза 18 тыс. обращений. Первый вопрос, ко­торый задают наши операторы: было ли обращение в свою страховую компанию? Но люди, к сожалению, очень мало знают о том, что есть страховые компании, куда можно обращаться для защиты своих интересов. А когда они начинают писать министрам и президенту, понятно, что во­прос превращается в системный. Особенно, когда таких обращений тысячи.

Все локальные истории мы направля­ем в территориальные органы ФОМС, а там уже разбираются, из какой ком­пании был страховой полис. Проблемы обычно возникают с тарифом и его полнотой, или с клинико-статистической группой (КСГ).

По КСГ отдельная история. Человеку нуж­но определенным образом вести лечение по среднему или дорогому тарифу, а ему все равно рассчитывают по минимальному, так как денег в бюджете мало. Но «минимал­ка» на здоровье никак не повлияет, и это означает лишь одно — он придет еще и еще раз. В таких случаях мы пытаемся спорить с территориальными ФОМС. В некоторых из них у нас есть председательство в комис­сиях по качеству. Но таких ФОМС очень мало: Ростовская область, Санкт-Петер­бург, еще несколько регионов.

ССТ: А почему не во всех регионах?

Я. В.: У территориальных фондов особого желания активно сотрудничать нет. Они считают, что делают правильно, пытаясь экономить бюджет. Но что значит сэконом­ленный бюджет в социальной сфере? Это значит, что какие-то нуждающиеся в помо­щи люди остались без нее.

ССТ: Решение каких задач при реализа­ции пациентоориентированной модели вызывает сейчас наибольшую сложность?

Я. В.: Пациентоориентированная модель означает, что в центре системы работы здравоохранения должен быть пациент. Со­ответственно, если принимаются решения в области нормотворчества, то нужно, что­бы граждане, в интересах которых прини­маются эти законы, были бы как минимум в курсе предлагаемых инициатив до того, как их уже начали исполнять.

В этой части указ Президента работает: наши представители участвуют в прора­ботке практически всех нормативных актов в области здравоохранения. Когда разраба­тываются клинические рекомендации, они размещаются на сайте Минздрава для экс­пертной оценки широким кругом граждан, но, прежде всего, конечно, для обсуждения специалистами.

У нас есть Совет по защите прав па­циентов при территориальных органах Росздравнадзора и при федеральном Росстрахнадзоре. Мы присутствуем более чем в 70 регионах РФ. В год через экспертов ВСП проходит примерно до 50–70 норматив­но-правовых актов федераль­ного уровня. А нормоактов регионального уровня —до не­скольких сотен.

Как правило, в каждой регио­нальной пациентской органи­зации есть либо юрист, либо пациент — член организации, который имеет юридическое образование и может грамотно сориентироваться в законодательстве.

Пациентоориентированная модель означает, что в центре системы работы здравоохранения должен быть пациент. Соответственно, если принимаются решения в области нормотворчества, то нужно, чтобы граждане, в интересах которых принимаются эти законы, были бы как минимум в курсе предлагаемых инициатив до того, как их уже начали исполнять.

ССТ: В бытовом понимании пациен­тоориентированная модель — это когда пациент получает медицинскую помощь удобно, своевременно и в необходимом объеме?

Я. В.: Так и есть. Однако такое отноше­ние к медицинской помощи было далеко не всегда. Например, по тяжелым хро­ническим заболеваниям, по онкологии мы буквально боролись за жизнь пациента. Сейчас пациенты бьются за комфорт — это совершенно другая тема.

Препараты, которые сейчас применяются при хронических заболеваниях, значитель­но улучшают качество жизни. И шансы на излечение совсем другие. Если раньше при меланоме человек выживал полгода, то сейчас в 75 % случаев можно достичь полного излечения. Раньше с гепатитом С люди не выживали дольше двух лет, а сейчас после полугода лечения он полно­стью излечивается в 100 % случаев. Раньше при рассеянном склерозе через три года человек становился инвалидом или поги­бал, а сейчас люди, которые не имеют не­врологического дефицита, на инвалидность практически не выходят. Качество жизни здесь связано с возможностью иметь семью и работу, позволять себе полноценный отдых и так далее.

У нас сейчас много дорогих частных клиник. Лечат пациента там точно так же, как по программе ОМС — по клиниче­ским рекомендациям. Все остальное — это вопрос комфорта. Но мы видим, как много сервисов, облегчающих жизнь пациента, уже внедрено и в ОМС. Никому не хочется стоять в очереди — и теперь для этого есть электронная запись. Не хочется таскать с собой бумажки — и у нас есть электрон­ный документооборот. Хочется получать помощь на дому — сейчас есть стационар­замещающие технологии.

ССТ: На каких направлениях будет ак­центировать свое внимание Союз паци­ентов в ближайшее время?

Я. В.: У нас остается проблема с кадра­ми, с оплатой медицинского персонала, с демографией. У нас нет фармотрасли, нам нужно больше развивать медицинскую нау­ку, развивать медицинскую школу, нужно поднимать качество врачей, их образова­ния. Нам есть, чем заняться!