ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ УРОКИ

Катастрофические по своему влиянию на урожай погодные явления стали в этом году испытанием для системы агрострахования, которое она с честью выдержала — аграрии оперативно получили более миллиарда рублей страховых выплат, их доверие к агростраховщикам растет. Однако в агростраховании еще на этапе решения — целый ряд задач, о которых в своем интервью рассказал президент Национального союза агростраховщиков Корней Биждов.

ССТ: В каком направлении сегодня развивается агрострахование?

Корней Биждов: Развитие страхова­ния с государственной поддержкой как ни один другой вид имущественного страхования зависит от позиции государ­ственных органов, прежде всего — Мин­сельхоза, Минфина, Банка России и зако­нодателя. Именно это является ключевым фактором, влияющим на состояние такого вида страхования.

Сегодня все участники процесса — и ве­домства, и страховое сообщество — выра­жают неудовлетворение уровнем проник­новения страхования в растениеводстве. Да, за пять лет он вырос почти в 10 раз: в 2018 году было застраховано только 1,5 %, а в 2023 году — уже около 15 % посевных площадей, около 12,7 млн га. Но, чтобы страховая защита начала играть основную роль в защите от природных убытков, как показывает мировая прак­тика, посевы должны быть застрахованы на 30–40 %. В страховании животновод­ства этот уровень уже превышен и состав­ляет около 47 % всего промышленного поголовья в стране. В растениеводстве прошлой осенью при страховании озимо­го сева было застраховано 29–30 % засе­янной под зиму пашни, что уже является хорошим показателем. Кстати, именно это позволило выплатить аграриям более 1,1 млрд руб. только за гибель озимых культур.

Все согласны с тем, что над задачей расширения охвата страхованием в рас­тениеводстве нужно активно работать. Основными же направлениями развития агрострахования на ближайшие 2–3 года останутся увеличение доли застрахован­ных посевов до 30–35 % и обеспечение качества страховой защиты, включая упрощение основных процедур по заклю­чению договоров и урегулированию убыт­ков. Мы считаем важной и дальнейшую диверсификацию страховых программ, которые предлагаются аграриям. В частно­сти, мы разработали правила страхования сельхозкультур по индексу урожайности и сейчас обсуждаем их с ведомствами. Еще одно направление, которое мы развиваем уже много лет, остается актуальным: даль­нейшая цифровизация бизнес-процессов и расширение применения инструментов космомониторинга.

Хочу подчеркнуть, что многие элементы дальнейшего развития агрострахования связаны с позицией региональных органов АПК на местах. В связи с этим мы вы­ступаем за постепенный переход к стра­тегическому планированию управления рисками АПК на уровне регионов, в ко­тором страхование должно быть одним из главных элементов.

Субсидирование агрострахования — этот способ для государства сохранить те огромные средства, которые вкладываются в развитие АПК. Эти суммы уже составляют около 0,5 трлн руб. в год.

ССТ: Какую ценность в этом страхова­нии видит государство?

К. Б.: Субсидирование агрострахо­вания — этот способ для государства сохранить те огромные средства, кото­рые вкладываются в развитие АПК. Эти суммы уже составляют около 0,5 трлн руб. в год.

Госбюджет как главная «финансовая емкость» страны субсидирует аграриев по всем направлениям их деятельности, начиная от закупки семян до сохранения нулевой ставки налога на прибыль, обе­спечивает льготное кредитование. Такая практика существует повсеместно в стра­нах с развитой экономикой. Иного спо­соба сохранения АПК нет, сам по себе агробизнес несет высокие риски природ­ного и экономического характера.

В этом году погода бросила вызов системе агрострахования, и в каком-то смысле «протестировала» новую программу защиты урожая на случай ЧС, которая применяется с 2022 года, получив активное распространение в прошлом году — в ней приняли участие 50 регионов.

Если бы не было агрострахования, го­сударству приходилось бы в дополнение к субсидированию производства компен­сировать напрямую из бюджета убытки аграриев от частой реализации всевоз­можных природных рисков. Страхова­ние — это единственный инструмент, по­зволяющий каким-то образом защитить сельхозпроизводителя от наступления опасных природных явлений.

ССТ: Какая разница — субсидировать страхование или компенсировать потом убытки?

К. Б.: Примерно такая же, как меж­ду страхованием любых других рисков и созданием резервов на случай непред­виденных убытков. Для государства это и дешевле и проще, и снимает с него несвойственные ему функции. Государство ведь не несет ответственности за засухи, заморозки или иные природные события, которые ежегодно наносят ущерб АПК. Его помощь агробизнесу — это меры, направленные на продовольственную безопасность страны, на сохранение агро­производства. Но даже если конкретное сельхозпредприятие располагает собствен­ными мощными резервами, масштабная засуха или заморозки, подобные тем, которые были в мае этого года, могут пол­ностью разорить его. Для того чтобы этого не произошло, и сельхозпроизводитель не пришел бы вновь просить денег из бюд­жета на восстановление своего бизнеса, и необходимо агрострахование.

Можно спросить, конечно, почему необходима господдержка в страховании аграрного сектора? Если бы не было субси­дирования страхового взноса, то для всех аграриев, включая крупнейшие холдинги, это страхование было бы неподъемным по цене, поскольку климатические риски имеют очевидную растущую частотность и разрушительный характер. Это дополни­тельная помощь аграрию для сохранения средств, которые он потратил на свой биз­нес. Но на практике, когда аграрии видят ценность страховой защиты, дальше они интересуются страхованием и без государ­ственной поддержки. Вариантов страхо­вания агробизнеса должно быть много самых разных.

ССТ: Процесс урегулирования убытков по ЧС, которые произошли в этом году, выявил какие-то новые проблемы, над которыми нужно поработать?

К. Б.: В этом году погода бросила вы­зов системе агрострахования, и в ка­ком-то смысле «протестировала» новую программу защиты урожая на случай ЧС, которая применяется с 2022 года, получив активное распространение в прошлом году — в ней приняли участие 50 регио­нов. Возвратные заморозки в мае приве­ли к объявлению ЧС в 11 регионах, при этом посевы были застрахованы по ЧС практически везде (за исключением ЛНР, которая пока не подключена к системе агрострахования). Это был первый опыт такого масштабного с точки зрения регио­нального охвата урегулирования убытков по программе ЧС. В течение всего лишь одного месяца компании НСА выплатили в сверхускоренном порядке более милли­арда рублей.

Одной из причин необходимости быстрого погашения убытка была по­требность застрахованных хозяйств в средствах на организацию пересева, так как страховой случай произошел вес­ной. Я предполагаю, что такой скорости урегулирования убытков имуществен­ных видов страхования, с охватом столь обширной территории не было ранее известно на нашем рынке. Основная часть выплат была осуществлена в течение максимум 15 дней после получения акта. И это при том, что суммы выплат дости­гали десятков миллионов рублей — мак­симальная из них составила 98 млн руб. в адрес одного хозяйства. В течение 25 дней мы урегулировали 95 % убытков по договорам страхования на случай ЧС и уже получили много слов благодар­ности, в том числе на высоком уровне. Я хотел бы особенно поблагодарить коллег из компаний «РСХБ-Страхование», «АльфаСтрахование», «Росгосстрах» за высокопрофессиональный и ответ­ственный подход к делу в тот сложный период.

Если говорить о выявленных проблемах, то основная из них заключалась в том, что некоторые регионы оказались не со­всем готовы к одномоментному обследова­нию большего количества пострадавших полей.

Когда объявлено ЧС, и произошла гибель урожая, областные власти должны органи­зовать комиссии во всех районах, которые осматривают каждое пострадавшее поле и составляют акты о масштабах повреж­дения. С момента получения такого акта страховой компанией стартует урегули­рование убытка. Для страховщиков в ряде регионов проблемой стало получение этих актов — у комиссий просто не хватало времени и возможностей для проведения осмотра.

С качеством составленных актов тоже возникли проблемы. Несмотря на то, что форма такого документа стандартна и утверждена Минсельхозом, заполнение было порой неполным или неправиль­ным. Страховщики не могли принимать такие акты. Порой комиссия осматривала повреждения, а акт не составляла. И таких нервозных ситуаций было немало, каждую приходилось урегулировать в ручном режиме Минсельхозу, НСА, страховым компаниям и регионам.

Хочу отметить, что в некоторых регионах ЧС было объявлено впервые. Не все ответ­ственные лица понимали, как действовать и что от них требуется. То есть вторая категория вскрывшихся проблем лежит в информационной плоскости — коммуни­кациях, исполнении требуемого алгоритма взаимодействия всех участников процесса.

ССТ: Как будут решаться выявленные проблемы?

К. Б.: Выводы сделаны. В течение месяца практика урегулирования убытков при масштабных ЧС была отработана. Сейчас мы предложили Минсельхозу алгоритм взаимодействия всех сторон, который сформировался на практике, и министер­ство согласилось утвердить его в форме своего рода рекомендаций. То есть, в них будет указано, что и когда каждая из сто­рон делает при объявлении ЧС.

Выводы сделаны. В течение месяца практика урегулирования убытков при масштабных ЧС была отработана. Сейчас мы предложили Минсельхозу алгоритм взаимодействия всех сторон, который сформировался на практике, и министерство согласилось утвердить его в форме своего рода рекомендаций.

ССТ: Какие уроки могли вынести агра­рии из этой ситуации?

К. Б.: Большинство аграриев, которые ради удешевления полиса выбрали боль­шие франшизы, об этом сильно пожалели. Все, у кого была минимальная франшиза в размере 10 %, получили хорошие страхо­вые выплаты, а применение более высо­кой франшизы либо их уменьшило, либо и вовсе сделало невозможным получение возмещения.

ССТ: Какие могут быть аргументы для того, чтобы убедить аграриев умень­шить франшизу и перестать экономить на страховом взносе?

К. Б.: Есть разные варианты. Можно вне­сти изменения в закон о снижении макси­мальной франшизы, например, до 25 %.

Если говорить о мультирисковой про­грамме страхования, то при ее использова­нии возникают случаи неоправданного со­кращения покрытия также и за счет выбора рисков. В целях экономии аграрии порой выбирают для включения в полис риски, которые редко реализуются на их терри­тории, устанавливают слишком высокие франшизы. Но так может теряться смысл страхования. Эта проблема уже обозначена на государственном уровне, предпринима­ются меры к сокращению таких практик.

ССТ: В начале года Минсельхоз и НСА согласовали дорожную карту мер в части развития сельхозстрахования. Что в ней самое важное?

К. Б.: Дорожная карта посвящена задаче повышения эффективности страхования. Количественный рост проникновения агрострахования мы уже реализуем. Теперь нужно работать над качеством страховой защиты. Это главный тезис дорожной карты.

Понятие качества в том числе включает и злоупотребление франшизами, которое мы обсуждали. Необходимо, чтобы стра­ховщики и аграрии сознательно выбирали актуальные риски, реализуемые на данной территории. Должна быть прозрачной и понятной процедура заключения догово­ра страхования. И, самое главное, должна быть четкой процедура урегулирования убытков.

Одна из главных инициатив этой дорожной карты — сокращение сроков выплат по мультирисковому страхова­нию. По этой программе для урегулиро­вания убытка требуется зафиксировать официально, что урожай застрахованной культуры снизился. Но этот этап Рос­стат обеспечивает только в IV квартале, в то время как уборка сельхозкультуры может произойти уже в июле, и постра­давшему хозяйству нужна страховая выплата сразу, чтобы вести осеннюю посевную.

НСА вносит изменения в правила стра­хования: страховщики уже готовы 50 % подтвержденного ущерба перечислять в качестве предварительной выплаты, не дожидаясь конца года и получения статотчетности для расчета потери урожая. По окончании уборочной будет выплачиваться вторая часть страхового возмещения. Это очень существенный шаг.

ССТ: А как планируется развивать страхование животных?

К. Б.: В целом ситуацией со страховани­ем в животноводстве мы удовлетворены: порядка 47 % поголовья у нас застрахова­но. Самые большие показатели охвата — в свиноводстве и птицеводстве. Понятно, что это связано с риском африканской чумы свиней и птичьего гриппа.

Тем не менее, у нас есть сегменты, которые еще слабо охвачены. По страхованию круп­ного рогатого скота мы практически с нуля поднялись до 20 % охвата. Главное, что сти­мулирует фермеров, это привязка других субсидий к наличию страховой защиты. Субсидирование с учетом наличия или отсутствия страхового полиса — мировая практика и главный механизм внедрения страховых продуктов в АПК.

ССТ: При таком охвате, при таких объемах страховых выплат — аграрий в страхование поверил?

К. Б.: После майских заморозков доверие к страховым компаниям выросло. Но это совершенно не означает, что сознание на­ших аграриев радикально изменилось. Как большинство наших предпринимателей, сельхозпроизводители не будут спешить страховаться, если наличие заключенного договора страхования не будет давать им дополнительных льгот. На страховании стараются экономить. Нужно не застав­лять страховаться, а механизмом кос­венного стимулирования подталкивать к страхованию.

ССТ: Какие задачи вы должны решить до конца этого и в начале следующего года?

К. Б.: Прежде всего, сконцентрироваться на изменении процедур, обеспечиваю­щих качество страховой защиты. Кроме сроков, есть еще проблема недостаточности количества метеостанций на территории России. Частично мы эту проблему реши­ли, введя программу страхования на случай ЧС. Сейчас рассматриваем варианты реше­ний для мультирисковой программы.

Нам нужно развивать страхование садоводства, которое в этом году опять масштабно пострадало от заморозков. Мы уже подготовили предложения по защите основных рисков садоводов. В Минсельхо­зе на утверждении — изменения в норма­тивную базу, которые позволят открыть новое направление страхования — страхо­вать качество плодов.

Большой потенциал мы видим в разви­тии страхования овцеводства. Возможно, это планы на начало следующего года.

Следующее направление (и здесь мы рассчитываем на оптимистичные сроки) — в 2025 году утвердить программу индексного страхования. Она страховщи­ками уже разработана, и сейчас проходит межведомственные согласования.

ССТ: Вы продолжите проводить меро­приятия по финансовой грамотности?

К. Б.: Все эти годы мы проводили много мероприятий по повышению финансо­вой грамотности и разъяснению ценно­сти страхования среди аграриев. В этой работе нам очень сильно помог аграрный комитет Совета Федерации, за что ему огромное спасибо. Благодаря этой рабо­те произошла смена акцентов. Раньше мы убеждали аграриев, что им надо стра­ховаться, и чаще всего слышали в ответ: «Зачем нужна эта страховка? Зачем на это тратить деньги?» Сейчас таких вопросов меньше. Есть вопросы о том, как пра­вильно заключить договор страхования, от каких рисков лучше страховаться, как грамотно выбрать франшизу, чтобы не потерять в страховой выплате. То есть вопросы ушли в технологическую пло­скость, что показывает, что многие агра­рии начали понимать ценность страховой защиты.

У меня нет иллюзий: еще многие агра­рии, если бы не было стимулирующих механизмов, договоры не заключали. Но мы видим, что некоторый перелом в их сознании все-таки произошел. А дальше мы должны продолжать работать.

Посчитали: в 2023 году мы провели более 100 мероприятий с аграриями, самого разного формата и на разном уровне. То есть, в среднем информационно-разъясни­тельные семинары, круглые столы прохо­дили раз в три дня. А если говорить про сельхозсезон, то перед полевыми работами мероприятия проходили практически через день. Эту работу мы обязательно продолжим.