СЛУШАТЬ И СЛЫШАТЬ ДРУГ ДРУГА

В последние годы бюджет российской системы обязательного медицинского страхования значительно вырос и сегодня исчисляется несколькими триллионами рублей. Вклад ОМС в российское здравоохранение в целом составляет более 60 %, а финансирование, например, небольших, удаленных от областных центров и оказывающих в основном амбулаторную помощь медицинских организаций, почти полностью зависит от системы медстрахования. Как в этих условиях живут российские регионы, чувствуют ли люди, приходя в больницу, рост финансирования медицинской помощи, и обеспечение лекарствами по полису обязательного медицинского страхования – об этом мы говорим с директором Территориального фонда обязательного медицинского страхования Свердловской области Валерием Шелякиным.

Современные страховые технологии: Валерий Александрович, реализация национального проекта «Здравоохранение» привела к значительному увеличению бюджетов фондов обязательного медицинского страхования, в том числе в регионах России. Как это сказалось на качестве оказания медпомощи? Увеличились ли расходы на лекарственное обеспечение?

Валерий Шелякин: Действительно, бюджет системы ОМС Свердловской области по сравнению с прошлым годом вырос более чем на 6 миллиардов рублей. Основная часть этой «прибавки» будет направлена на дополнительное финансирование онкологической помощи. Такие параметры финансирования призваны обеспечить рост качества и доступности медицинской помощи этого профиля и, в том числе, увеличить частоту применения больницами современных, эффективных и дорогостоящих химиопрепаратов. Кроме того, для онкологических пациентов действуют упрощенные условия предоставления медицинских услуг: по закону они должны получать помощь в среднем в два раза быстрее, чем неонкологические пациенты.

Конечно, такого значимого роста финансирования в рамках одного профиля на моей памяти никогда раньше не было, однако бюджет федеральной и региональной системы ОМС в последние 6 лет растет огромными темпами – по Свердловской области это более 40 %! Надеюсь, наши застрахованные смогли почувствовать на своем опыте и новые подходы к маршрутизации – когда человек с заболеванием, требующим более сложной диагностики и лечения, получает помощь в более оснащенной оборудованием и кадрами клинике, – и улучшение материально-технической базы больниц, и современное лекарственное обеспечение. В качестве примера: в 2014 году каждая третья жалоба, поступавшая в Фонд и страховые компании, касалась вопроса недостаточного лекарственного обеспечения, а в 2016 году число таких жалоб снизилось до одной из пяти. По итогам прошлого года немногим более 10 % обратившихся с жалобами были недовольны отсутствием в клинике лекарств и необходимостью приобретать их за свой счет. Конечно, и такой показатель велик, но мы надеемся, что с ростом финансирования, с развитием института страховых представителей, которые помогают минимизировать конфликты между пациентом и медицинской организацией, нам удастся и далее его сокращать.

ССТ: Жалобы поступают в основном от онкологических пациентов?

В. Ш.: Как раз нет! Жалоб на недостаток лекарств в онкологических отделениях у нас одна-две в год. Тут, безусловно, есть некоторая психологическая составляющая: тема онкологии у нас во многом стигматизирована, пациенты зачастую считают это состояние угрожающим жизни, поэтому им страшно идти на конфликт с врачом, отстаивать свои права. Но главная причина в том, что объективно препаратов стало больше, у больниц стало больше возможности для их приобретения. Я говорю сейчас не только о химиотерапии, но и о сопутствующем лечении – антибиотики, обезболивающие, противорвотные препараты, которые отражены в протоколах лечения и клинических рекомендациях. Только в Свердловской области в реестры на оплату помощи по ОМС в этом году будет подано несколько сотен случаев лечения, где стоимость лекарственных схем превышает 300 и даже 500 тысяч рублей. Есть случаи лечения, превышающие 1 миллион…

В нынешних финансовых условиях важно другое. Минздраву нужно обеспечивать высокую квалификацию онкологов, их приверженность клиническим рекомендациям и актуальным протоколам лечения. Фонду ОМС – предлагать тарифные решения, которые будут стимулировать больницы оказывать помощь качественную, современную и в срок.

ССТ: Вместе с тем, и представители Министерства здравоохранения, и Федеральный фонд ОМС, общаясь с регионами, подчеркивают, что субъекты не все возможные препараты закупают и не все возможные схемы используют…

В. Ш.: Это правда. Мы, общаясь в начале года с лечебной сетью, тоже говорили: «Вы используете только треть открытых схем». Затем, чуть позднее: «только половину открытых схем». Но это не упрек, а скорее определение правил игры. Сегодня у клиник есть все возможности покупать дорогостоящие лекарства и лечить злокачественные новообразования в соответствии с самыми современными мировыми стандартами. Но это вовсе не значит, что всем без разбору нужно назначать дорогие таргетные препараты, поскольку есть огромное количество онкозаболеваний, которые эффективно лечатся химиотерапией, придуманной полвека назад. В нынешних финансовых условиях важно другое.

Минздраву нужно обеспечивать высокую квалификацию онкологов, их приверженность клиническим рекомендациям и актуальным протоколам лечения. Фонду ОМС – предлагать тарифные решения, которые будут стимулировать больницы оказывать помощь качественную, современную и в срок. Например, мы в этом году ввели отдельные тарифы на 27 видов молекулярно-генетических исследований, которые позволяют более точно определить характер опухоли, выбирать правильную схему, тактику лечения. К настоящему моменту это решение стоит региональной системе ОМС около 6 миллионов рублей при 6-миллиардном бюджете на онкологию сумма незначительная. Но мы видим, что от месяца к месяцу больницы все активнее пользуются этими методами диагностики. Разумеется, со временем это приведет и к изменению структуры закупок препаратов, и к изменению качества лечения.

Читать статью в pdf формате