СОЦИАЛЬНО ОТВЕТСТВЕННЫЙ СКЛАД

Неугасающая регулярность крупных убытков в сегменте складских комплексов подтверждает, что рискозащищенность таких объектов требует постоянного повышенного внимания как со стороны собственника объекта, так и с стороны страховых компаний. В каком формате следует внедрять страховую культуру в логистический бизнес, мы обсудили с ведущими экспертами Российской Национальной Перестраховочной Компании. На вопросы журнала ответили руководитель Инженерного центра Алексей Сонин, начальник управления перестрахования имущества Алексей Зибрин и советник президента РНПК по урегулированию крупных убытков Борис Осипов.

ССТ: После последнего крупного пожара на скла­де тема страхования складов сейчас особенно актуальна?

Алексей Зибрин: Безус­ловно, триггером для повы­шенного уровня заинтере­сованности в страховании подобных объектов чаще всего становится насту­пление события, связанное с крупным пожаром. По­следний известный рынку случай пожара на крупном логистическом комплексе, конечно, не исключение. Подобные объекты всегда признавались страховщи­ками тем сегментом, в кото­ром присутствует повы­шенный уровень риска.

Опираясь на опыт уре­гулирования убытков прошлогодних катастрофи­ческих пожаров, мы вынуж­дены были предпринять ряд шагов, чтобы несколь­ко «оздоровить» данный сегмент на рынке: рекомен­довали страховщикам более тщательно и на регулярной основе проводить предстра­ховые осмотры с фиксацией и контролем выполнения выявленных рекомендаций, разработали соответству­ющие оговорки, которые должны включаться в дого­воры, развернули пилотный проект по собственному ценообразованию в склад­ском сегменте на основании полученной рыночной статистики. Важно отме­тить, что все перечислен­ные меры разрабатывались в плотном взаимодействии с экспертами страхового сообщества, и мы благо­дарны участникам за их вклад в решение данной проблемы.

В рамках существующей до недавнего времени статистики мы, как и весь рынок, не предполагали, что события в складском сегменте, которые приво­дят именно к многомил­лиардным убыткам, могут случаться с такой часто­той, которую мы сейчас наблюдаем, то есть прак­тически один раз в год. Одну из причин подобного явления мы видим именно в том, что внимание к обе­спечению безопасности на объектах достаточно бы­стро ослабевает. И очеред­ной пожар показал нам, что профилактическую работу прекращать нельзя.

В то же время мы видим, что в целом предпринятые меры не были напрасны. Наша политика по вве­дению оговорок и огра­ничений была правиль­ной. Сегодня мы еще раз напоминаем страховому сообществу о необходимо­сти взвешенных решений в отношении складских комплексов. Нужно про­должать активную работу со страхователями на пред­мет добросовестного отно­шения к ведению бизнеса.

ССТ: Говорят, что любой пожар в самом начале можно залить стаканом воды. Что не так в системе пожарной безопасности, раз огромные складские комплексы выго­рают полностью?

Алексей Сонин: В истории Советского Союза такие большие комплексы никогда не эксплуатировались. На Западе этот опыт есть: в процессе урегулирования подобных убытков западные страховщики смогли выработать свод правил, который помогает снизить риски на объектах. Мы к этому только подходим.

Основная проблема в России с точки зрения обеспечения безопасности склад­ских комплексов состоит в том, что главные требования пожарной безопасности при их проектировании направлены на сохра­нение жизни людей. Мы видим результаты такого подхода — на последнем пожаре люди не пострадали, в то время как объект выгорел полностью.

ССТ: То есть, в полностью автоматизи­рованном, безлюдном складском ком­плексе могут быть самые минимальные требования к пожарной безопасности?

Алексей Зибрин: Собственники подоб­ного бизнеса в настоящее время строят громадные площади от 100 до 300 тыс. кв. м. Стоимость товарно-материальных ценностей, находящихся на этих площа­дях, может доходить до сотен миллиардов рублей в рамках одного здания, что дает крайне высокую пожарную нагрузку.

Алексей Сонин: При строительстве подобных логистических комплексов раз­рабатываются специальные технические условия с учетом «пожарного риска». Все мероприятия, расчеты, действия направле­ны в основном на то, чтобы люди с объекта успели эвакуироваться. Цели защищать имущество при расчете пожарного риска не ставится.

ССТ: Да, жизни людей — это самое глав­ное. Но что может предпринять собствен­ник для спасения имущества?

Алексей Сонин: Собственник может по­вышать уровень безопасности на объекте. РНПК очень важно наглядно показать, что такое хорошая рискозащищенность. Для этого в прошлом году на нашей конфе­ренции риск-инженеров мы презентовали дайджест, посвященный объектам хране­ния. В нем мы описали, что в нашем пони­мании считается хорошим складом именно с точки зрения сохранности имущества. Составляя дайджест, мы постарались акку­мулировать весь опыт российских страхо­вых компаний, а также опирались на опыт зарубежных коллег.

Алексей Зибрин: Еще одна серьезная проблема состоит в том, что рекомендации Инженерного центра РНПК в ряде случаев не воспринимаются собственниками таких объектов. Строительство крупных логи­стических комплексов находится в стадии бурного роста, при этом качество заметно отстает. Если площадок у собственника много, то аппарат управления не всегда может отследить, что происходит с обе­спечением безопасности на местах. К тому же, чтобы изучить наши рекомендации, вызвать инженеров из страховой компа­нии и провести экспертизу, нужно базово осознать наличие риска. Многие собствен­ники по привычке полагаются на русский «авось» и думают, что с ними ничего не случится, тем более если крупный пожар уже произошел в прошлом году, то следу­ющий будет лет через 10. Соответственно, бюджет на страхование обычно находится в последнем приоритете при планировании расходов.

ССТ: Логично, что государство, забо­тясь о жизни граждан, не предъявляет требований к сохранности имущества собственника — это ведь его ответствен­ность. Возможно, отсутствие замечаний со стороны Пожнадзора создает ил­люзию безопасности объекта не толь­ко в отношении жизни работников, но и имущества?

Алексей Сонин: С такой позицией мы по­стоянно сталкиваемся, когда приезжаем на объекты. В большинстве случаев ответ­ственные работники предприятия говорят, что все выполнено в соответствии с про­ектом. Нашей задачей становится как раз обращать внимание страхователя на риски с точки зрения сохранения имущества. Это совершенно иной подход.

Инженерный центр при осмотре пред­приятия создает список рекомендаций по улучшению качества риска. Если пожарная служба ищет нарушения своих требований, то мы показываем слабые места, которые могут влиять на сохран­ность имущества. Конечно, нельзя сказать, что идеальный склад никогда не сгорит. Проведение инженерного осмотра не равно отсутствию убытка. Но следование нашим рекомендациям снижает вероятность его наступления.

Алексей Зибрин: Чтобы получить от страховщика адекватную ставку тарифа при страховании имущества, клиенту, без­условно, нужно реализовать план меропри­ятий, согласованных с инженерной служ­бой страховщика. Даже если качество риска ниже среднего, мы стараемся не отказы­вать в предоставлении перестраховочной защиты и предлагаем меры по улучшению состояния безопасности на объекте.

План мероприятий и график исполнения наших рекомендаций может быть состав­лен с учетом бюджетных ограничений клиента. Мы понимаем, что есть меры, которые страхователь объективно не может выполнить быстро. Такой подход также предусматривает внесение особых условий в договор страхования/перестрахования.

ССТ: Может ли страховая компания заключить договор страхования объекта, понимая, что риски пожара на нем доста­точно велики?

Алексей Зибрин: Большинство стра­ховщиков обязательно оценивают риск при принятии объекта на страхование. Страховщик понимает уровень ответ­ственности самого страхователя, готов ли он выполнять рекомендации по улучше­нию качества рисков.

Бывают случаи, когда страхователи не до­пускают страховщиков на осмотр, теша себя иллюзиями, что можно обратиться к дру­гому страховщику и договориться с ним о страховании без осмотра. Но положитель­ная динамика есть: страховщики осознают, что принятие плохих рисков чревато послед­ствиями. Рынок начинает меняться.

Алексей Сонин: Нужна стандартизация подходов. В части оценки риска мы при­зываем всех заинтересованных лиц поль­зоваться нашими документами по разным отраслям промышленности. В своих реко­мендациях мы показываем, как должен вы­глядеть идеальный объект хранения. Также в этих документах мы продвигаем подходы к расчету максимально возможного убытка (МВУ). В наш дайджест включены идеи всех ведущих риск-инженеров страхового рынка. Если мы, как перестраховщики, в чем-то с ними не согласны, то стараемся обсуждать и достигать консенсуса. Объек­тивный подход очень важен.

Всем нашим клиентам мы готовы бесплатно предоставлять услуги по оценке риска на стадии проектирования объ­екта, и разъяснять, какими техниче­скими средствами можно повысить его защищенность.

ССТ: Возможно, нужно поставить стра­хователям жесткие условия по уровню рискозащищенности имущества?

Алексей Сонин: Мы сторонники эво­люционного пути развития, и не говорим клиенту: «Сделай раз, сделай два». Мы рекомендуем, рассказываем и показываем. Это правильный метод донесения ин­формации. Мы не приверженцы издания законов и принятия однобоких жестких мер. Собственник сам должен осознать и понять свою ответственность за имуще­ство.

Борис Осипов: Мы видим, что ри­скозащищенность складского бизнеса на сегодняшний день недостаточна. В ряде последних случаев с крупными убытками объекты не были застрахованы. Стра­ховое сообщество должно проводить разъяснительную, воспитательную работу с клиентами, постоянно напоминать об ответственности собственника за свое имущество.

Для крупных складских комплексов характерна ответственность перед дру­гими предприятиями, которые доверили на хранение свой товар. Хорошо, если у собственника конкретного склада есть свободные средства, и он может покрыть все убытки. Однако в случае, если таких денег у него не окажется, то ситуация будет развиваться по принципу домино. Может начаться волна банкротств пред­приятий, товар которых находился на этом складе. Можно сказать, что крупные ло­гистические комплексы — это социально ответственный бизнес.

ССТ: Как будет урегулироваться убыток, если план-график мероприятий по улуч­шению риск-защищенности предприятия был составлен, но не был выполнен?

Борис Осипов: Для правильного уре­гулирования убытка очень важна кор­ректность составления договора стра­хования с учетом аспектов, отраженных в отчете риск-инженера. Если после осмотра объекта был выставлен ряд замечаний и сроки для их устранения, но никакой связи между отчетом и догово­ром страхования не установлено юриди­чески, то урегулирование убытка будет происходить в соответствии с текстом договора, и замечания риск-инженера учитываться не будут. Соответственно, у страховой компании не будет возможно­сти ссылаться на неисполнение меропри­ятий по улучшению риск-защищенности объекта.

Алексей Зибрин: Если мы видим, что качество риска на объекте среднее, недостатки могут быть быстро устра­нены, есть положительная динамика по исправлению ситуации, в этом случае мы можем не прописывать в договоре прекращение страхового покрытия при неисполнении страхователем определен­ных рекомендаций. Эти моменты будут учитываться при пролонгации догово­ра страхования. Второй вариант — это указание непосредственно в договоре конкретных условий, исключение тех или иных событий, к которым привело неисполнение указанных инженерами рекомендаций.

Особняком стоят точечные оговорки, которые мы добавляем в договор по­сле совместной работы, проведенной с риск-инженерами. Например, исклю­чении из покрытия событий, связанных с неисполнением предписаний Пожнад­зора. Также могут быть описаны исклю­чения из покрытия по конкретной при­чине, например, строительно-монтажные работы на объекте: если пожар произошел в результате проведения СМР, то страховая компания будет вынуждена отказать в воз­мещении ущерба.

Последний крупный пожар произошел на незастрахованном складе. Такие крупные убытки очень отрезвляют рынок. Страховщики начинают подходить к оценке рисков более консервативно, а для страхователей значение страхования значительно возрастает.

ССТ: На что еще следует обращать вни­мание при урегулировании убытка?

Борис Осипов: Процесс урегулирова­ния убытков — это, прежде всего, ра­бота с документами. От оперативности их предоставления, полноты и качества зависит скорость принятия решений по заявленному событию, а также суммы, на которую может претендовать собствен­ник пострадавшего объекта. Зачастую мы сталкиваемся с проблемами в процессе сбора и предоставления документации. Со стороны РНПК мы, безусловно, готовы по­могать и рассказывать, как правильно орга­низовать процесс урегулирования убыт­ков. Например, мы выступаем за подход поэтапного предоставления документов. Это кратно сокращает срок урегулирования и обеспечивает бесконфликтное обсужде­ние спорных вопросов.

Основная проблема на рынке — это завы­шенные ожидания собственника бизнеса. Заключив страховой договор, он ожида­ет, что все его убытки будут оплачены. Но когда происходит страховое событие, выясняется, что часть имущества не была застрахована от определенных рисков, что есть франшизы, лимиты, оговорки и т. п.

Урегулирование — это серьезный и более сложный процесс по сравнению с заключе­нием договора страхования. Такие ката­строфические убытки по складам, с которых мы начали наше сегодняшнее обсуждение, показали необходимость тщательной прора­ботки раздела по урегулированию убытков еще на стадии заключения договора.