ЗА «ДЛИННЫМ» РУБЛЕМ

С января 2024 года в России стартовала программа долгосрочных сбережений на базе НПФ. И сегодня ведется активная дискуссия о формате участия в ней страховых компаний: на базе страхового продукта или посредством получения лицензии НПФ. Вице-президент ВСС Глеб Яковлев рассуждает о различных вариантах реализации ПДС и необходимости баланса между набором опций и дополнительными регуляторными требованиями.

ССТ: Как Вы оцениваете перспекти­вы страховщиков стать участниками программы долгосрочных сбережений? Может ли классическое пенсионное страхование стать базой для страхового варианта ПДС?

Глеб Яковлев: Мы предлагаем сделать долгосрочные сбережения на базе пенсион­ного страхования. К сожалению, Банк Рос­сии думает по-другому. Если нужно, чтобы страхование было на 15 лет или до дости­жении пенсионного возраста, определенно­го законом, — это реализуемо. Это никак не противоречит классическим принципам договора страхования жизни.

ССТ: В чем же тогда предмет дискуссии?

Г. Я.: Дело в том, что в ПДС есть софи­нансирование. Идеологически програм­ма направлена на то, чтобы человек мог накопить себе средства на дополнительную пенсию. Но ПДС отличается от программ негосударственного пенсионного обеспе­чения тем, что деньги можно получить раньше, чем достигается пенсионный возраст — через 15 лет накопления, либо по достижении 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин.

Для получения налоговых льгот — воз­врат НДФЛ и полное освобождение выплат от налогов — нужно продержаться в про­грамме не менее 10 лет. Если вдруг человек решает прервать договор раньше, то льготы теряются. Зато есть возможность один раз в пять лет переходить из одного НПФ в другой без потерь. Кроме того, у ПДС есть огромный плюс: накопительную часть пенсии можно конвертировать в програм­му долгосрочных сбережений — эти деньги начнут работать.

Мы понимаем, что одним из условий участия в ПДС является наличие системы гарантирования. У НПФ она есть, а у страховщиков скоро бу­дет. Возможность назначить правопреемни­ка в договоре ПДС представляется близкой аналогией выгодоприобретателя, который есть в страховании, то есть эти деньги могут не включаться в наследство. Это очень близ­ко к институту назначения выгодоприобре­тателей по договорам личного страхования.

ССТ: Что еще есть общего у ПДС и стра­хового продукта?

Г. Я.: Пенсионные фонды обязаны соблю­дать принцип безубыточности. Если НПФ получил убыток от инвестирования внесен­ных средств, он должен из своих собствен­ных средств этот убыток компенсировать. Отчасти это похоже на принцип защиты капитала по договорам страхования жиз­ни, то есть защиту вложенных клиентом средств.

При этом у НПФ есть фидуциарная ответ­ственность за качество размещения, то есть, они должны инвестировать на лучших усло­виях. Такой ответственности нет ни у кого на рынке. Если регулятор выясняет, что на рынке были лучшие условия, то он может выдать НПФ предписание о компенсации разницы из собственных средств.

ССТ: Так есть ли какие-то препятствия к тому, чтобы страховщики могли уча­ствовать в системе долгосрочных сбере­жений?

Г. Я.: Я считаю, что мы можем соответ­ствовать всем необходимым условиям для участия в ПДС. Система гарантирования у нас будет. Можем сконфигурировать стра­ховой продукт таким образом, чтобы со­блюдалось фактически требование по без­убыточности. Условия по долгосрочности тоже выполнимы. Конечно, у страховщиков нет фидуциарной ответственности, но на­сколько она реально необходима?

Важен вопрос о возможности перехода из одной финансовой организации в дру­гую. Мы заинтересованы, чтобы человек имел возможность свободно и без ка­ких-то специальных условий перейти от од­ного участника (оператора) ПДС к другому. Сейчас мы говорим о НПФ и страховых компаниях. Вполне возможно, что этот список пополнится другими финансовы­ми организациями, иначе получается, что мы неполноценно участвуем в программе. С другой стороны, справедливо, чтобы и от страховщиков клиенты могли пере­ходить в НПФ. При равном участии НПФ и страховщиков в программе важно, чтобы была возможность миграции активов. Если страховщики участвуют в системе ПДС в полном объеме, то клиент вправе выби­рать любого участника из этой системы. Это была бы идеальная история, но с ней есть сложности.

Эльвира Набиуллина, глава ЦБ РФ,

на съезде Ассоциации банков России

«Мы, в принципе, поддерживаем, чтобы страховые компании в этом участвовали (в программе долго­срочных сбережений — прим. ТАСС). Но мы не очень поддерживаем со­вмещение лицензий. Поддерживаем, скорее, через требования к договорам долгосрочного страхования жиз­ни, которые бы соответствовали параметрам программы долгосрочных сбережений».

Иван Чебесков, заместитель Министра финансов РФ,

на съезде Ассоциации банков России

«Мы как раз ведем дискуссию с колле­гами из Госдумы, Совета Федерации и Центральным банком, как пра­вильно допустить страховщиков к программе долгосрочных сбереже­ний. К сожалению, в законе сделать запятую и написать «страховщики» не получается как раз из-за того, что у них разное регулирование».

Чебесков отметил, что рассматриваются два пути допуска страховщиков к ПДС. Пер­вый —создать похожий страховой продукт, который по метрикам такой же, как и про­грамма ПДС. Второй — сблизить регулиро­вание страховых компаний и НПФ.

ССТ: В чем они заключаются?

Г. Я.: Пенсионным фондам доступны деньги накопительной части пенсии, которые могут быть конвертированы в долгосрочные сбережения и, соответ­ственно, если будет возможность мигра­ции из НПФ в страхование, то эти деньги смогут «перетекать». Хранителями пенси­онных накоплений долгое время выступали и выступают именно НПФ, они занима­лись их размещением, инвестированием, преумножением. Именно поэтому НПФы очень трепетно относятся к этим деньгам и полагают, что эти денежные средства должны оставаться в системе НПФов, даже если гражданин перевел их (конвертиро­вал) в долгосрочные сбережения.

Позиция НПФ понятна, но и потреби­тель не должен из-за этого страдать, это не должно являться причиной искусствен­ных ограничений, распространяемых на потребителя.

ССТ: Страховщики смогут обеспечить особое регулирование?

Г. Я.: Здесь важно, как это будет реализо­вано. В основном рассматриваются две мо­дели. Первая — страховщики должны полу­чать лицензии НПФ, тогда это совмещения лицензий на осуществление страхования жизни и НПФ. Вторая — решить все во­просы без совмещения лицензии. В каждом случае есть определенные затруднения.

Казалось бы, чтобы не переносить огром­ный объем законодательства по долго­срочным сбережениям в страховую сферу, проще было бы решить вопрос с полу­чением лицензии. Но, если мы говорим про лицензию, то для страховщиков сразу возникают дополнительные регулятор­ные требования. У НПФ совершенно другая парадигма регулирования: у них есть моно-продукт, и законодательство регулирует его, а у страховщиков много разнообразных продуктов. И совместить эти концептуально различные требования в одном юридическом лице, по мнению регулятора, достаточно амбициозная и весьма долгосрочная задача.

Закон о программе долгосрочных сбережений на добровольной основе вступил в силу 1 января 2024 года.

Договор долгосрочных сбережений предпола­гает передачу гражданином денежных средств в долгосрочное (на 15 лет) управление ими НПФ. В качестве источников взносов пред­усмотрены не только деньги непосредствен­ного самого клиента, но и государственное софинансирование до 36 тыс. руб. в год в тече­ние трех лет — до 2026 года, а также средства пенсионных накоплений гражданина, которые он может перевести в долгосрочные сбере­жения. Участники программы имеют право на налоговый вычет — не более 52 тыс. руб. в год при уплате взносов до 400 тыс. руб. Также в программе предусмотрен целый ряд льгот и возможностей, которые делают ее интерес­ной как для НПФ, так и для граждан.

ССТ: А вообще, нужно ли страховщикам при наличии таких проблем включаться в этот проект? Может быть, можно и без ПДС эффективно работать по классиче­скому пенсионному страхованию?

Г. Я.: Цель программы — долгосрочные сбережения. С точки зрения экономики важно, чтобы были собраны большие суммы долгосрочных сбережений. Эко­номике нужны «длинные» деньги. Стра­ховщики также, как негосударственные пенсионные фонды, могут их собирать, аккумулировать и размещать. НПФ из­начально были ориентированы на бизнес B2B, на работодателей. А страховщики жизни работают, в основном, с физически­ми лицами. У нас есть различные каналы продаж: агентские сети, партнерские каналы. Есть опыт продаж разнообраз­ных страховых продуктов на короткие и на длительные сроки. В этом смысле помощь страховщиков жизни в развитии долгосрочных сбережений может быть существенной.

ССТ: Почему нельзя просто перенести льготы НПФ на страховые компании, а им оставить индивидуальные особен­ности в виде работы с юридическими лицами?

Г. Я.: Пенсионные фонды и регулятор говорят о том, что в этом случае стра­ховщики жизни должны соблюдать все требования и ограничения, иначе будет арбитраж.

ССТ: Но вместе с тем, будет определен­ная уникальность у каждого инструмента. Разве это плохо?

Г. Я.: Мы сейчас в процессе обсуждения. Если мы остаемся на лицензии страховщи­ка и предлагаем некий страховой продукт, который будет отвечать большинству требований, то пока в проекте регулятора присутствуют значительные ограничения, например, по вознаграждениям и т. д. Если рассматривать с этой точки зрения, будут достаточно серьезные ограничения страховщиков, при этом продукт стра­ховщиков не будет обладать всеми цен­ностями продукта НПФ. В этой ситуации мы смотрим на совмещение лицензии. Смысла нагружать страховщиков допол­нительными требованиями без получения полноценных льгот я не вижу.

Если суммировать, то все обсуждение сейчас фактически идет о поиске баланса между набором опций (софинансирова­ние, налоговые льготы, переход из НПФ к страховщику жизни), которые будет содержать продукт страховщиков, и до­полнительными регуляторными требова­ниями, которые предполагается возложить на страховщика в связи с этими опциями. На данный момент нет полной ясности, как коррелируют опции и требования: какой объем дополнительных требований предполагает каждая опция.

ССТ: Как долго будут проходить эти обсуждения?

Г. Я.: Минфин планирует запустить уча­стие страховых компаний в программе дол­госрочных накоплений с января 2026 года. Сейчас мы находимся практически на первом этапе обсуждении с регулятора­ми и НПФ. Но наша главная цель — чтобы разработанные инструменты долгосрочных накоплений были удобны, выгодны и про­зрачны для клиента.