- 6 декабря, 2020
- 155
ЖИТЬ, КАК ЛЮДИ!
Невозможно воспитать доверие к страхованию, если у граждан нет доверия к своему государству. В этом убежден российский предприниматель, коллекционер произведений искусства Виктор Бондаренко. С 1985 по 1988 год он занимал должность менеджера по продажам в крупнейшей в то время страховой компании США Prudential, поэтому о страховании может судить с полным пониманием сути проблем.
Современные страховые технологии: Есть ли ментальные особенности в отношении россиян к страхованию?
Виктор Бондаренко: Поясню на примере. Я 14 лет прожил в Штатах, и там у меня был приятель — кубинец. Мы очень хорошо понимали друг друга: я уехал из «империи зла», а он бежал с «острова зла». Американцы, как бы ни старались, нас не поймут. У него была своя радиостанция, и он в какой-то момент искал для нее человека на позицию СЕО, на очень хорошую зарплату. Один достойный молодой человек уже прошел несколько туров собеседований, когда хозяин радиостанции сообщил ему, что его приняли.
И они уже практически пожали друг другу руки, когда парень спросил, оплачивает ли радиостанция отчисления в корпоративный пенсионный фонд. Такая опция для персонала должна была появиться только в ближайшие годы. И что вы думаете? Парень от должности отказался!
Вдумайтесь: 27-летний человек уже беспокоится о своей жизни в 65 лет! В России никто об этом просто не задумывается.
ССТ: Как Вы считаете, в чем причина?
В. Б.: Постараюсь объяснить. Возьмем шесть поколений моей семьи. Я очень хорошо помню прадеда — его лицо и как он жил. А еще есть мои дед и отец, есть я, мои дети, могли быть уже и внуки. На протяжении жизни всех этих поколений, а это более ста лет, государство нас постоянно звало на подвиг: затянуть пояса, закатать рукава и не оглядываясь побеждать, преодолевать и работать. И только когда-то потом, нам обещали, мы начнем жить «как люди». Повторюсь: эта идея внушается населению страны более ста лет! Но возникает вопрос: а сейчас мы кто?
Давайте не будем себя обманывать: граждане в России не верят государству. Посмотрите на нашу элиту — где они учат детей, где они живут, где поправляют здоровье. Точно не в России. В России у них источник заработка. И сколько бы мы ни говорили в публичное пространство правильных слов с государственных теле- и радиоканалов, веры государству у граждан от этого не прибавляется. Народ, каков бы он ни был, всегда знает истину. Он знает ее на уровне интуиции.
Никакая коммерческая компания не может быть вне страны. Мы все летим в одном и том же пассажирском самолете. У нас все привязано к государству…На чем стоит Америка? — На страховых компаниях. Каждый американец знает, что страховая компания — надежнее государства.И чтобы поддержать репутацию своего бизнеса, страховщики сделают все возможное.
ССТ: Страхование — это коммерческие отношения. При чем здесь государство и его обещания?
В. Б.: Никакая коммерческая компания не может быть вне страны. Мы все летим
в одном и том же пассажирском самолете. У нас все привязано к государству, а у меня нет к нему доверия, поэтому нет доверия к российскому страхованию.
На чем стоит Америка? — На страховых компаниях. Каждый американец знает, что страховая компания — надежнее государства. И чтобы поддержать репутацию своего бизнеса, страховщики сделают все возможное. А сколько раз в России «банкротилось» само государство, и сколько страховых компании по этой причине исчезло с рынка?
ССТ: Но ведь в России, с ее нестабильной жизнью, людей окружает много рисков. На государство они рассчитывать вроде бы не могут, потому что ему не доверяют. Однако они не страхуют свое жилье, здоровье, жизнь — а значит, в трудных жизненных ситуациях рассчитывают именно на помощь государства?
В. Б.: Беда в том, что в российских страховых компаниях сервис не сильно ориентирован на клиента! Вот как-то мне в банке к моей банковской карте бесплатно выдали страховку для выезжающих за рубеж. Но когда я отравился в Италии рыбой и решил воспользоваться этой страховкой, оказалось, что мой случай не подпадает под действие полиса. Какая мне польза от такого страхования?
Другой пример: много лет назад в Америке я попал в ДТП. У меня были тяжелые травмы, поврежден позвоночник, я лечился около полугода. Весь период, пока я не мог работать, мне выплачивали 75 % от моей зарплаты как пособие по нетрудоспособности. И это была не государственная поддержка, а выплаты по моему страховому полису. Кроме того, мне оплатили лечение и необходимую реабилитацию. Все было организовано быстро, удобно и с большой заботой. Госпиталь сам занимался урегулированием всех вопросов. Страховая компания прислала чек за разбитую машину, так как она восстановлению уже не подлежала. Я, лежа дома, выбрал новую машину в каталоге и купил ее по телефону (это было в 1986 году, тогда о мобильных даже еще не слышали). Мне подогнали автомобиль к дому, занесли ключи в квартиру и попросили расписаться в документах. Здесь я хочу подчеркнуть уровень доверия. Я доверился каталогу. Я не видел, не осматривал, не тестировал машину, которую купил, но мне продали именно то, что я хотел.
Случись что со мной, сгорит мой дом или украдут картины — у меня нет большой надежды, что мне на самом деле помогут. Это ведь в России родилась поговорка, что «закон — как дышло, куда повернешь, туда и вышло»!
Нужно, чтобы граждане понимали: это наша страна, мы ее бережем, и наш голос в ней всегда будет услышан. И эта ответственность за свою страну должна быть на всех уровнях, ее должны разделять все категории граждан, в том числе — те, кто принимает решения или влияет на их принятие.
ССТ: Может быть, отношения государства и страхования являются одним из тех индикаторов, которые показывают надежность государственной системы, доверие к ней граждан?
В. Б.: Может быть! Чтобы народ поверил в страхование, нужно, чтобы государственные чиновники в него верили, нужно, чтобы лица, принимающие государственные решения, в него верили!
От веры недалеко до уверенности. Нужна уверенность, что если я заплатил страховую премию за страховой полис, то страховая компания мне выплатит именно тогда и столько, когда и сколько этим полисом предусмотрено. Я не хочу увидеть тексты, написанные в договоре мелким шрифтом. И не хочу чувствовать себя дураком, когда мне объясняют, что мой случай — не страховой. Я хочу, чтобы мне при заключении договора разъяснили все условия в деталях, и потом уже эти условия были нерушимы.
ССТ: Что должно измениться у нас в стране, чтобы изменилось отношение страхования к клиенту, а клиента — к страхованию?
В. Б.: Прежде всего, должно измениться отношение чиновников к гражданам. У нас с войны повелось такое отношение к человеческой жизни — «бабы ещё нарожают». Чтобы изменить ситуацию, надо трезво на нее посмотреть, признать проблемы нашего общества, весьма далекого от христианских ценностей.
Что касается страхового бизнеса: вы хотите лететь в одном самолете со всей страной, но немножечко в другую сторону. А так не бывает! Все государство должно стараться «лететь в одну сторону», особенно те его представители, которые по определению являются центрами морально-этического влияния на общество и обязаны показывать пример. А если иные из власть предержащих думают лишь о том, как на родине удачно произвести «распил» бюджета, а потом побыстрее уехать в отпуск на Лазурку, веры такому государству не будет. Нет веры, нет доверия — не будет страхования.
ССТ: Но Вы живете в России…
В. Б.: Да, я живу здесь, и мне это нравится. Мне нравится жить в своей культуре, которую я люблю и ценю. Когда я сравниваю Россию с Америкой, у меня нет розовых очков. Я вижу, какие проблемы там, сколько безграмотного и жестокого народа там живет.
Мне комфортно на родине. Но когда я начинаю думать о будущем — своем и своих детей, о том, в какой стране им жить, сегодня мне сложно ответить на этот вопрос. Но я не хочу, чтобы они жили в Америке или в Италии. Я говорю своим детям, чтобы они возвращались в Россию, потому что это наша родина. Мы здесь родились, это наша страна. И другой родины у нас нет.
ССТ: Получается, главное для Ваших детей и для Вас — уверенность в завтрашнем дне?
В. Б.: А у меня, кстати, есть уверенность. В России я верю только в свои силы. Но уверенности, что Россия будет существовать в сегодняшних границах, у меня нет. Все сейчас ждут, что же в России будет дальше? В обществе есть постоянное напряжение. Риторика есть, но нет уверенности.
А проблемы всегда есть, и всегда есть большой соблазн на них что-то списать. То засуха, то наводнения, то цены на нефть, то вот теперь COVID. Однако проблемы не должны мешать созданию доверия!
Когда у людей будет доверие к своей собственной стране на глубину нескольких поколений, тогда не нужно будет навязывать страховые услуги. Граждане сами будут их покупать, потому что у них будет, что сохранить и для кого сохранить.
Нужно, чтобы граждане понимали: это наша страна, мы ее бережем, и наш голос в ней всегда будет услышан. И эта ответственность за свою страну должна быть на всех уровнях, ее должны разделять все категории граждан, в том числе — те, кто принимает решения или влияет на их принятие.
Пока население старается жить отдельно от государства и пересекается с ним только в самых крайних случаях, страхование востребовано не будет.
Простите, но напоследок опять вспомню про Штаты. Меня в Америке за 14 лет жизни там полиция остановила всего четыре раза. А когда я однажды ехал из Москвы в Санкт-Петербург, гаишники меня остановили 12 раз! И это не случайный курьез, а почти уже узаконенная позиция мелкого государственного служащего, например, того же гаишника: «Меня поставили на дорогу, я должен добывать денег себе и начальнику, здесь моя маленькая скважина, мой источник дохода». И пока дела обстоят таким образом, ничего мы не сможем сделать с доверием, точнее — с его отсутствием.
Это внутри нас, внутри каждого сотрудника ГАИ и внутри водителя машины. А должно быть иначе. Должно быть так, чтобы когда на дороге в дождь или метель я видел гаишников, спрятавшихся в кустах, то я бы себе искренне говорил: «Смотрите, это гражданин России вышел
в ужасную погоду на свою трудную работу, чтобы обеспечить безопасность дорожного движения и уберечь жизни водителей и пассажиров от случайностей в тяжелой дорожной ситуации». Если мы все будем именно так заботиться и думать друг о друге, мы всегда будем жить «как люди»!
