ЭКЗАМЕН НА ПОНИМАНИЕ

Через год каждый, кто захочет приобрести полис ИСЖ или НСЖ, если в нем предусмотрен дополнительный инвестиционных доход (ДИД) или изменяется страховая сумма, должен будет пройти тест, который покажет, насколько условия страхования жизни с инвестиционной составляющей ему понятны и соответствуют ожиданиям. Каким будет этот тест и как нововведение отразится на рынке, рассказал в своем интервью вице-президент ВСС Виктор Дубровин.

РССТ: Этим летом приняты измене­ния в закон о страховом деле, которые с октября 2024 года сделают обязательным тестирование клиентов перед покупкой накопительного (при наличии ДИД) или инвестиционного страхования жизни. Чем обусловлены эти изменения?

Виктор Дубровин: Наверное, важно начать с того, что накопительное страхование жиз­ни существовало еще в дореволюционной России, а в Советском Союзе накопительный полис, который, как правило, также имел определенную доходность, был практически в каждой семье. Несмотря на такую длитель­ную историю, потребитель, который захочет приобрести полис долгосрочного накопи­тельного страхования жизни (если в нем предусмотрен ДИД), с октября 2024 года должен будет проходить тест. Тестирование покажет, насколько условия страхования жизни с инвестиционной составляющей ему понятны и соответствуют ожиданиям.

На рынке ценных бумаг подобное те­стирование было введено несколько лет назад. И в какой-то мере было понятно, что данный институт контроля знаний получит распространение, хотя бы с той точки зре­ния, что Банку России нужно было устра­нить регуляторный арбитраж, поскольку инвестиционные продукты и многие про­дукты НСЖ и ИСЖ очень похожи.

Вторая причина связана с недобросо­вестными практиками при продаже стра­хования жизни, когда полисы продаются под видом других финансовых продуктов, например, вкладов. Безусловно, это вызы­вает желание регулятора защитить инте­ресы клиента. На страховщиков, по сути, масштабируется практика рынка ценных бумаг, которая зарекомендовала себя поло­жительно.

ССТ: Как будет выглядеть тестирование?

В. Д.: Прежде всего, тестирование с точки зрения формального оформления будет реализовано в виде базового стандарта Всероссийского союза страховщиков. Пока мы только приступаем к разработке тестов. Мы считаем, и очень надеемся, что Банк России разделяет наше мнение — тест не должен содержать какие-то вычисли­тельные задачи и не нужно проверять знание клиентом математики или сложной финансовой терминологии. И нет необхо­димости в большом количестве вопросов, вполне достаточно порядка пяти.

На рынке ценных бумаг, где тестирование уже введено, тест смешанный — там нужно решать несложные задачи. Но в личном страховании все же меньше инвестиций, а больше страхования, больше страховой защиты, связанной с жизнью и здоровьем застрахованного, а не с получением инве­стиционного дохода. Наша основная цель удостовериться — человек понимает, что именно он хочет приобрести, что это не де­позит, а полис накопительного страхования жизни. Мы хотим избежать мисселинга.

ССТ: Тест должны будут сдавать все — и люди с высшим образованием, и ба­бушки, желающие накопить на подарок внуку?

В. Д.: Да, тест должны будут сдавать все, в том числе и условные пенсионеры. Но вопросы будут касаться не уровня образо­вания человека, а понимания им сути той сделки, которую он заключил. Объясню проще: если человек вышел из магазина с продуктами, то он должен понимать, что купил не хлеб, а молоко, и какой жирности.

Было бы справедливо разделить вопросы на основные и вспомогательные. Если чело­век на первый вопрос отвечает, что он ку­пил депозит, то ему нужно сразу отказать в оформлении страхового полиса и дать до­полнительную информацию именно о стра­ховом продукте. Если же он понимает, что приобретает полис страхования жизни, что должен платить регулярные взносы на про­тяжении 10 лет, что продукт не предусма­тривает гарантированной доходности, что в случае расторжения он получит не сумму внесенных взносов с доходностью, а некую выкупную сумму, значит, с ключевыми вопросами он справился. Если после этого клиент не сможет вспомнить, включен в договор риск смерти от несчастного слу­чая или по любой причине, то это не будет критическим препятствия для заключения договора. Но такие ошибки требуют допол­нительного пояснения.

В личном страховании все же меньше инвестиций, а больше страхования, больше страховой защиты, связанной с жизнью и здоровьем застрахованного, а не с получением инвестиционного дохода. Наша основная цель удостовериться — человек понимает, что именно он хочет приобрести, что это не депозит, а полис накопительного страхования жизни. Мы хотим избежать мисселинга.

ССТ: А если человек перепутал депозит и накопительное страхование, он теперь никогда не сможет приобрести полис НСЖ? Или можно пересдать тест?

В. Д.: Отказ в заключении договора не ме­шает клиенту на следующий день прийти и опять пройти тест в этой страховой компании или в какой-то другой. Здесь нет ограничений. Не прошедшего тестирование не заносят в «черный список».

ССТ: Достаточно ли такого механизма для защиты потребителя услуги?

В. Д.: Здесь нужно рассматривать всю картину в совокупности. У нас есть стра­ховая документация, которая выдается человеку и которую он может прочитать. Уже внедрены КИДы — ключевые инфор­мационные документы, которые содержат наиболее важные моменты договора. Существуют личные кабинеты, Welcome SMS или звонок и т. д. Мы возвели систему как минимум из шести рубежей, чтобы человек понял, что он приобрел. Причем, все эти рубежи находятся внутри периода охлаждения, когда он может расторгнуть договор и полностью вернуть себе внесен­ный взнос.

Мы возвели систему как минимум из шести рубежей, чтобы человек понял, что он приобрел. Причем, все эти рубежи находятся внутри периода охлаждения, когда он может расторгнуть договор и полностью вернуть себе внесенный взнос.

Да, мы понимаем, что человек может не захотеть прочитать условия договора, не захотеть ознакомиться с КИДом. Но на каком-то из шести рубежей он все-таки должен задуматься, что именно он купил. Хотя бы просто потому, что к его покупке почему-то привлечено столько внимания. Должен сработать хоть какой-то триггер!

ССТ: Если человек прошел тест, то где хранится эта информация?

В. Д.: Тест будет заполняться на бумаге и храниться у страховщика. Если продажа осуществляется через банк, то банк акку­мулирует заполненные тесты и передает их страховщику.

Будет существовать несколько систем контроля за прохождением теста. Прежде всего, это контроль Банка России во время контрольных закупок. Также мегарегулятор будет контролировать адекватность запол­нения теста, наличие каких-то непредусмо­тренных подсказок.

Предполагаются камеральные проверки страховщиков. Банк России во время таких проверок может затребовать у страховой компании тест клиента при заключении договора. Наконец, поскольку речь идет о базовом стандарте ВСС, то ВСС обязан следить за исполнением своих базовых стандартов.

ССТ: Как эта новация может повлиять на рынок страхования жизни — есть какие-то ожидания и опасения?

В. Д.: Первое опасение — это отноше­ние клиента к тестированию. Вот пришла условная бабушка заключить договор в пользу внука, и ей предложили прой­ти тест. Она может испугаться того, что не сможет пройти тестирование успешно. Ведь тестирование всегда связано с вос­приятием человеком его способностей, его знаний. Он может не захотеть проходить тестирование, просто боясь ошибиться и тем самым как-то «опозориться» в банке, в публичном месте. Поэтому необходимо очень тщательно проработать скрипты, чтобы они не вызывали негативных реак­ций у потенциального страхователя.

Опасения также касаются затрат времени. Мы все спешим и уже привыкли оформ­лять договоры онлайн. У нас нет лишнего времени для заполнения каких-то тестов. Клиент хочет зайти в банк, приобрести нужный продукт и быстро выйти. То есть необходимость дополнительного времени на прохождение теста также может отпуги­вать потребителя.

Наверное, через какое-то время менед­жеры продающих подразделений научат­ся правильно объяснять потребителю ситуацию с тестированием. Но на началь­ном этапе, на этапе внедрения проекта возможно снижение продаж.

ССТ: А как отразилось введение те­стирования на рынке инвестиционных продуктов?

В. Д.: Там другое дело — там тестирова­ние осуществляется в электронном виде. Человек может пройти тест в своем теле­фоне или спокойно сидя за компьютером. Но у нас очень разные технологии продаж: если до 90 % брокерских счетов открыва­ются онлайн, то 95 % договоров страхова­ния жизни заключаются с непосредствен­ным участием продавца и покупателя.

Но я не думаю, что ситуация будет раз­виваться слишком драматично. И страхов­щики, и банки научились вводить новые продукты. В течение ближайшего года нам нужно протестировать как правильнее, как удобнее предложить клиенту это нововве­дение. В добровольном порядке тестирова­ние уже проводится в некоторых компани­ях. Многие страховщики практику тестов используют уже года два. Когда история добровольная, то, конечно, она более про­стая. Если человек категорически не хочет проходить тест, насильно его заставлять не будут. Но в целом механизм тестирова­ния так или иначе уже опробован и пока­зал неплохой результат.