РНПК: МОНОПОЛИСТ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРОЗРАЧНЫМИ

За последнее время из доминирующего игрока на рынке перестрахования РНПК стала фактическим монополистом. К каким изменениям парадигмы развития это привело, и какие стратегические задачи стоят сейчас перед компанией, в своем интервью рассказала Президент — Председатель Правления РНПК Наталья Карпова.

ССТ: Как изменилась роль РНПК на рос­сийском рынке?

Наталья Карпова: До недавнего времени страховщики могли обращаться за пе­рестрахованием как к российскому, так и к зарубежному рынку. Сейчас фактиче­ски осталась одна РНПК. Ранее мы были свободны в принятии решений, в том числе по рискам, теперь такой подход практи­чески невозможен. По сути, сначала у нас было доминирующее положение на рынке, а теперь оно стало монопольным.

В момент, когда рынок это осознал, мы по­лучили предложение регламентировать все условия перестрахования и сделать их одинаковыми для всех. Идея правильная, однако имеет свои ограничения. Одинако­вые условия по облигаторам страховщикам, у которых абсолютно разные портфели, давать невозможно.

ССТ: Как сейчас разрешается это проти­воречие?

Н. К.: В рамках факультативного пе­рестрахования для всех страховщиков мы даем одинаковые условия покрытия. Это всегда оценка конкретного риска, например, торгового центра или склад­ского комплекса. По конкретному объекту не может быть разных условий для разных компаний.

Конкуренция на страховом рынке про­исходит в основном за счет облигаторного перестрахования. У всех страховщиков в портфелях находятся разные совокуп­ности рисков: у кого-то больше энерге­тических объектов, у кого-то — жилые комплексы, склады, трубопроводы и др. Поэтому каждый облигаторный договор индивидуален. При этом мы пытаемся вычленить элементы, которые можно регламентировать, и те, которые останут­ся индивидуальными. Страховой рынок согласился с таким подходом.

В момент, когда РНПК заняла монопольное положение, появилась необходимость в общих правилах. Например, уведомлять об изменениях (требованиях, оговорках, условиях) как минимум за 4 месяца, чтобы рынок мог дать обратную связь и адаптироваться под вводимые изменения.

ССТ: Когда вы прорабатываете измене­ния, вы советуетесь со страховщиками?

Н. К.: Конечно, мы всегда стараемся слушать всех, кому есть что сказать. Наша целевая аудитория не ограничивается толь­ко страховщиками. Внедряя новую концеп­цию, мы должны также думать о клиентах.

Иногда страховщики специально при­глашают клиентов к нам, чтобы подробно обсудить риски и наши требования к ним. Есть другие случаи, когда клиенты обраща­ются к нам сами, чтобы разобраться в ситу­ации, перепроверить, насколько правдивую информацию предоставляет ему страховая компания.

Однако далеко не все страховщики одобряют такие контакты. В случае, когда клиент знает цену перестрахования, он аб­солютно четко понимает, сколько добавляет к цене перестрахования прямой страховщик, и это может послужить осно­ванием для дополнительного торга.

Мы сами никогда не инициируем встречи с клиентами, однако, если ему необходима наша консультация, мы ее предоставляем.

ССТ: Есть ли шанс застраховать свои риски у клиента, которого не хотят брать страховщики?

Н. К.: Когда у клиента плохой риск, нужно четко донести проблему до его понимания. Здесь необходимо отметить важность кор­ректной работы риск-менеджеров самого предприятия: они должны понимать, о чем говорят страховщики, что влияет на стои­мость договора и как лучше организовать страховую защиту.

В таких ситуациях РНПК, в первую оче­редь, выступает как эксперт. На мой взгляд, за эти два года нам удалось стать своего рода авторитетным третейским судьей для рынка и клиентов, к кому можно обратить­ся и получить исчерпывающую консульта­цию. Став монополистом, мы должны быть еще более прозрачными и объективными. Ни у кого не должно быть сомнений в том, что мы принимаем решения независимо, максимально дистанцируясь от поддержки интересов той или другой стороны.

ССТ: Учитывая, что перестрахование ранее в основном строилось на зару­бежной юридической базе, могут ли при урегулировании убытков возникнуть расхождения в терминологии и подходах?

Н. К.: Частично эту проблему мы уже решаем, однако, полностью этот вопрос, скорее всего, решится не ранее 2025 года. Нам важно не только привести требо­вания к российскому законодательству, но и договориться со страховщиками. Один из вариантов решения — полностью отойти от западных канонов и перейти на российское законодательство. Но есть опасения, что при возврате к междуна­родному перестрахованию мы не сможем перестроиться обратно. Кроме того, есть требования международных конвенций, которые базируются на зарубежном праве.

ССТ: Чем можно похвастаться по итогам этого года?

Н. К.: Рекордные убытки 2022 года показали страховому рынку, как нужно относиться к рискам. Особенно ярко это видно в страховании складского сегмента. Многие страховщики пересмотрели свое отношение к оценке объектов и понимают, каковы будут последствия, если принимать все на страхование без должной осмотри­тельности.

Все новации, внедренные нами для склад­ских комплексов, в 2023 году дали свои плоды. Мы продвигаем качество оценки риска и ответственный, цивилизованный подход к страхованию. Не столь важно, сколько за этот риск нам заплатят премии, от крупного убытка никакая премия не спа­сет. Нам важнее качество риска и то, как к нему относятся клиенты.

ССТ: Какие задачи определены как пер­спективные на следующий год?

Н. К.: В этом году мы разрабатываем но­вую стратегию на 2024–2026 годы. Однако кардинальных перемен не будет: РНПК по-прежнему будет идти по пути прозрач­ности, систематизации и структурирова­ния своих подходов к рынку.

Очевидно, что любое наше нововведение существенно влияет на рынок. Мы должны учитывать интересы клиентов, требования Центрального Банка и ФАС. Сегодня у нас есть понимание, как РНПК должна рабо­тать и выстраивать отношения со страхов­щиками.

Еще одной новацией станет наше реше­ние о переходе на единую дату пролон­гации облигаторных договоров для всех страховщиков. Допустим, с 1 января все пролонгируют облигатор по имуществу, с 1 мая — море, с 1 июля — авиация и др. Тогда любые наши изменения не будут столь болезненными для рынка.

Еще один важный аспект, который требу­ет систематизации — это размер собствен­ного удержания страховщика. Мы крайне заинтересованы в его увеличении у многих страховщиков. Этому будет посвящена часть наших усилий в 2024 году.

Также в следующем году мы начнем реа­лизацию новой международной стратегии РНПК. Нам нужно заново оценить пер­спективы рынков дружественных стран.

Изоляция для страхования и перестрахования — не самый лучший вариант. Нам нужно международное распределение риска. Мы должны встроиться в общегосударственную стратегию взаимодействия с другими дружественными нам странами мира.

ССТ: Какие сложности в развитии меж­дународного сотрудничества?

Н. К.: Исходящее перестрахование от рос­сийских страховщиков наши зарубежные коллеги боятся брать из-за санкций. Даже дружественные страны не готовы массово перестраховывать наши риски. Есть и вто­рая причина — это расчеты. Как перевести деньги перестраховщику и получить их обратно в случае убытка — ответ на этот вопрос не всегда прост, и при этом непред­сказуем. Ситуация постоянно меняется, так что гарантировать проведение расчетов практически невозможно. А перестрахова­ние — это бизнес в долгую.

Дополнительная, кроме тех же санкций и расчетов, проблема входящего пере­страхования связана с регулированием перестрахования. Дело в том, что для большинства зарубежных регуляторов перестраховщик без минимального меж­дународного рейтинга не очень надежен. Как результат — такое перестрахование либо не учитывается вовсе, либо требует дополнительного капитала. А из-за санк­ций Россия и российские компании свои международные рейтинги потеряли, так что иностранным коллегам проще отдать риск куда угодно.

ССТ: Может быть, нам достаточно вну­треннего перестрахования?

Н. К.: Изоляция для страхования и пере­страхования — не самый лучший вариант. Нам нужно международное распределение риска, мы должны встроиться в общего­сударственную стратегию взаимодействия с другими дружественными нам страна­ми мира. Россия вполне способна стать таким же мощным финансовым центром, как и западный перестраховочный рынок. Мы сможем работать с СНГ, сблизиться с Китаем и Индией, установить отношения с Африкой и Латинской Америкой, но эта задача требует времени, наработки практи­ки и компетенций.