ДОБРОВОЛЬНОЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ДОБРОВОЛЬНЫМ

Любое принуждение к заключению коммерческого договора — это сомнительная инициатива, считает действительный государственный советник РФ 3 класса, кандидат юридических наук Роман Точилин. По его мнению, для системного развития страхового рынка необходима острая конкуренция игроков, справедливая тарификация и структурные изменения в порядке защиты прав.

Современные страховые технологии: Вы принимали активное участие в разработке Стратегии развития финансового рынка до 2030 года. Что для Вас стало наиболее значимым в этой работе?

Роман Точилин: На мой взгляд, интере­сен не только текст Стратегии, который в итоге получился, но и сам процесс под­готовки к созданию этого документа. Мы собирали стратегические сессии с участием разных представителей финансового секто­ра и не только. Было интересно услышать мысли людей, работающих в компаниях Big Tech.

Пальма первенства, в том, что тради­ционно принадлежало страховщикам — большие объемы данных, на основании которых они строили модели, проводили тарификацию, — переходит к Big Tech. Имеющийся у этих компаний инструмента­рий уже сейчас позволяет трансформиро­вать страховую отрасль в совершенно иной рынок, с более индивидуальной тарифи­кацией, комфортным процессом урегули­рования убытка, персонифицированными продуктами.

ССТ: Что Вы думаете о роли и месте страхования в государственной финансо­вой политике?

Р. Т.: Технически непосредственно страхо­ванию в Стратегии посвящено не так много страниц. Но делать из этого вывод, что стра­хование — менее важная отрасль, чем любая другая, было бы неверно. Надо понимать, что тренды, которые мы отметили (цифро­визация, ESG и т. д.), одинаково применимы во всех отраслях финансового рынка. Таким образом, к страхованию относится огром­ная часть Стратегии, даже если само слово «страхование» там не упоминается.

ССТ: Международное перестрахование в компаниях из таких стран, как Китай и Индия — насколько оно важно для на­шего страхового рынка?

Р. Т.: Государственная политика в отноше­ниях с китайскими или индийскими контр­агентами — это очень далеко за сферой страхового регулирования. В настоящее время многие крупные компании, прежде всего экспортеры, отмечают проблемы со страхованием крупных рисков: отсут­ствие достаточной перестраховочной емкости, отказ зарубежных контрагентов признавать в качестве приемлемой страхо­вую защиту, предоставленную российски­ми страховщиками.

При разборе сложившейся ситуации все участники данных отношений пришли к одинаковым выводам: у нас устойчивые страховщики, они имеют рейтинги, кото­рые возможно иметь в Российской Федера­ции, наша РНПК достаточно капитализи­рована и принимает большое количество рисков. Это работающий механизм, который позволяет существовать корпора­тивному страхованию с соответствующим перестрахованием.

Но страхование и перестрахование в рамках одной страны — это очень, очень ограниченный рынок, а значит, очень огра­ниченное перераспределение рисков. Если не прятать голову в песок, надо признать, что крупный корпоративный бизнес сейчас ограничен в страховой и перестраховочной защите.

ССТ: Если страхование не работает, будет ли предложен какой-то другой ин­струмент защиты?

Р. Т.: Страхование, несомненно, наиболее удобный инструмент перераспределе­ния рисков. Принимая риск, страховщик «растворяет» его среди других однородных рисков, затем балансирует в рамках стра­хового портфеля с использованием других линий бизнеса, и в итоге перераспределяет по всему миру в рамках международного перестрахования. Ни один другой инстру­мент управления рисками таким потенциа­лом не обладает.

Если говорить о локальных ситуациях, когда наличие страхового полиса является условием осуществления лицом его ком­мерческой деятельности (возможность для судна войти в порт, право специалиста осуществлять его профессиональную дея­тельность и др.), то страхование ни в коем случае не должно выступать единственным инструментом защиты. В таких случаях на законодательном уровне должны быть предусмотрены несколько инструментов, таких, например, как банковская гарантия или создание фонда СРО.

Традиционно банковская гарантия была значительно дороже страхового полиса, но происходило это, во-первых, из-за субъ­ективных факторов, сложившихся на стра­ховом рынке, а во-вторых, из-за разного подхода к резервированию под прини­маемые риски. Сейчас, когда требования к финансовой устойчивости страховщиков во многом синхронизируются с банков­скими, данный фактор утрачивает свое значение и стоимость страхования рисков должна все больше и больше приближаться к стоимости банковского гарантирования.

ССТ: В рамках закона о страховании жилья от чрезвычайных ситуаций пока не принято ни одной программы. Есть ли перспективы у страхования жилья в Рос­сии сегодня?

Р. Т.: Действительно, пока администрации регионов не спешат с принятием программ страхования в рамках закона 320-ФЗ. Мин­фин неоднократно собирал представителей регионов и проводил разъяснения в части того, что это за продукт, каковы его преи­мущества для граждан, для региональных властей и т. д. При этом мы вели диалог «в обе стороны»: получали информацию о состоянии жилья в регионах, приори­тетных направлениях финансирования и многое другое.

Действительно, во многих субъектах РФ данные программы не являются прио­ритетным направлением в деле защиты интересов граждан, и до них «руки дойдут» не скоро. Именно поэтому мы с большой осторожностью относимся к предложе­ниям страховщиков по стимулированию страхования жилья: введению штрафов для тех, кто не застрахуется, повышенным или пониженным ставкам налогообложения в зависимости от того, застраховал человек свое жилье или нет, отказу в получении компенсаций и др.

Думаю, мы не должны забывать о том, что это добровольный договор собственника жилья с коммерческой организацией, не до­пускающий принуждения. Человек должен страховать свои риски потому, что боится неблагоприятных финансовых последствий (недостатка средств для восстановления имущества, выплаты крупных компенса­ций пострадавшим от его действий лицам), а не потому, что его могут оштрафовать за отсутствие полиса или запретить ему заниматься профессиональной деятельно­стью. Исключения из этого правила, как мне кажется, могут быть только точечны­ми, такими как ОСАГО.

ССТ: Часто говорят, что 320-ФЗ¹ не заработал. Это так?

Р. Т.: По моему мнению, со стороны государства было сделано все, что нужно было сделать: создана нормативная база, проведены разъясняющие мероприятия. Дальнейшие действия, к которым подтал­кивают иногда законодателя участники рынка, заключаются уже в «стимулирова­нии», «принуждении» и т. д. Мне кажется, очень важно было почувствовать эту грань между «созданием инструмента» и «при­нуждением потенциальных клиентов к его использованию». Тот факт, что шаг в сто­рону принуждения к заключению таких договоров не был сделан, по моему, пре­красная иллюстрация взвешенного подхода со стороны государства.

ССТ: Есть ли надежда на активное развитие страхования различных видов ответственности, как в Европе или США?

Р. Т.: У нас есть несколько законов, которые переводят страхование профес­сиональной ответственности в категорию вмененных видов. Это ответственность но­ тариусов, актуариев и т. д. Но в этих видах очень низкая убыточность, сомнительный объем покрытия, и в целом эти виды — не драйверы страхового рынка.

Еще лет 15 назад я пришел к выводу, что добровольное страхование ответ­ственности не развивается на россий­ском страховом рынке не потому, что нет налоговых льгот в этой части, и не потому, что недостаточный контроль над исполне­нием страхователями своей обязанности по страхованию профессиональных рисков. Только спрос страхователя на защиту своих имущественных интересов при осущест­влении профессиональной деятельности может родить предложение.

Почему американский адвокат страхует свою ответственность? Потому, что су­дебная система настроена таким образом, что любая его ошибка повлечет за собой огромные финансовые последствия. Похо­жая история у врачей, строителей, многих других. В нашей стране система работает несколько иначе. Если профессионал допу­стил ошибку, и клиент пострадал, то у нас принято обращаться в правоохранитель­ные или административные органы, чтобы его оштрафовали или отозвали лицензию. Но очень редко идет речь о гражданской ответственности. И нотариус страхуется не потому, что боится финансовой ответ­ственности за ошибку, а лишь потому, что ему нужен полис в силу закона.

ССТ: Нуждается ли страхование ответственности в поддержке государства в виде налоговых льгот?

Р. Т.: Бизнес не страхует свою ответствен­ность не потому, что не хочет платить страховую премию из прибыли, а потому, что им это просто неинтересно с любой точки зрения. Вот когда хозяйствующие субъекты будут бояться своей ответствен­ности не перед Роспотребнадзором, а перед гражданами, когда им придется платить большие деньги пострадавшим из-за того, что произошло какое-то непредвиденное событие — тогда страхование будет востре­бовано. Должна измениться ментальность и правовая среда.

Налоговые льготы окажут страхово­му рынку медвежью услугу. Если сейчас разрешить убирать из налогооблагаемой базы премии по страхованию ответствен­ности, то рынок скатится к неоправданным тарифам, а основной целью данных видов страхования станет минимизация налогов. Контроль со стороны налоговых органов будет крайне затруднен.

ССТ: Но ведь страхование имущества не приводит к таким последствиям — что не так с ответственностью?

Р. Т.: Имущество можно оценить. Стра­ховая сумма не может быть больше, чем оно стоит. А страхование ответственности идет по договорному лимиту, его оценка — результат договоренности сторон. Оценка тарифа также во многом будет состоять из профессиональных предположений страховщика. Появится широчайшее поле для злоупотреблений. Неэтичные практики в этом, сравнительно небольшом, сегменте могут бросить тень на весь страховой ры­нок, и в целом это будет шаг назад, а не впе­ред в развитии страхования в России.

Человек должен страховать свои риски потому, что боится неблагоприятных финансовых последствий (недостатка средств для восстановления имущества, выплаты крупных компенсаций пострадавшим от его действий лицам), а не потому, что его могут оштрафовать за отсутствие полиса или запретить ему заниматься профессиональной деятельностью.

¹ Федеральный закон от 03.08.2018 № 320-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» направлен на организацию возмещения ущерба, причиненного жилым домам, квартирам, иным видам жилых помещений, с использованием механизма добровольного страхования.