В ТЕСНОМ КОНТАКТЕ С КЛИЕНТОМ

Экология — это неотъемлемая составляющая устойчивого развития, и экологическое страхование постепенно становится частью нашей жизни. Какие практические задачи решают сегодня страховщики для продвижения и развития этого вида страхования, рассказал в своем интервью директор Дирекции андеррайтинга непромышленных рисков и ответственности АО «СОГАЗ» Дмитрий Тарасов.

Современные страховые технологии: На­сколько сейчас актуальна повестка ESG, в частности, для вашей компании?

Дмитрий Тарасов: Тема устойчивого раз­вития не потеряла актуальности: мы видим стремление компаний из всех отраслей уменьшить негативное влияние на окружа­ющую среду: если промышленные корпора­ции для этого внедряют новые технологии очистки вод, снижения выбросов, вторичной переработки, то компании непромышленно­го сектора снижают потребление ресурсов (воды, электроэнергии, бумаги). «СОГАЗ» — не исключение в этом вопросе: мы активно внедряем безбумажный документооборот.

Кроме того, в последние несколько лет мы видим большое внимание со стороны всех ветвей власти к теме устойчивого развития в целом и экологии в частности. Пожалуй, наиболее яркими примерами этого являют­ся проекты «Генеральная уборка», «Чистый воздух», общественная и образовательная деятельность Росприроднадзора.

ССТ: Международные стандарты от­чётности, сертификации и присвоения рейтингов по-прежнему востребованы?

Д. Т.: Несмотря на то, что ряд компаний, которые выдавали сертификаты о соответ­ствии международным стандартам и осу­ществляли присвоение рейтингов, снижают активность на территории России, сами по себе процедуры, выстроенные внутри ком­паний — получателей таких сертификатов и рейтингов, остаются. Для нас это являет­ся улучшающим фактором при определе­нии условий страхования.

Большое число предприятий продолжает публиковать отчетность в области устойчи­вого развития. Такая отчетность позволяет понять, какое место компания отводит экологическим вопросам, так как содержит информацию о соответствии стандартам ISO или ГОСТ, мерах по предотвращению вреда окружающей среде и размерах такого вреда, если он всё же причинен.

Конечно, мы отслеживаем, соответствует ли практике то, что обозначает компания в своем отчете об устойчивом развитии или экологической политике. Обязательно осуществляем поиск информации о при­чинении вреда в официальных источниках и СМИ, в том числе в Telegram-каналах — скрыть что-либо сейчас практически невозможно.

ССТ: Получает ли экологическое страхо­вание поддержку со стороны государства?

Д. Т.: Экологическое страхование на­прямую связано с введением страхования расходов на ликвидацию разливов нефти (ПЛРН). Это один из видов, который будет драйвером рынка экологического страхова­ния в ближайшие несколько лет ввиду зако­нодательных требований, а также возмож­ностью включения расходов предприятий по этому виду страхования в состав затрат для целей налогообложения.

Но и помимо этого мы отмечаем рост интереса к страхованию экологических рисков. Причина — в повышенном вни­мании государства и общества к вопросам экологии, а также существенные размеры вреда при загрязнении окружающей среды, рассчитанные Росприроднадзором.

ССТ: Как определяется размер ущерба?

Д. Т.: Ущерб определяется Росприроднад­зором или иным уполномоченным органом в соответствии с методиками определения вреда компонентам окружающей среды.

Важным в части практического приме­нения станет и утвержденный Верховным судом 24 июня обзор судебной практики, который во многом уточнил наши подходы к урегулированию экологических убытков.

Мы, со своей стороны, также тщательно анализируем каждый убыток и своевре­менно корректируем андеррайтинговую политику.

ССТ: Как меняется ваша тарифная и ан­деррайтинговая политика в связи с теми данными, которые вы получаете?

Д. Т.: Мы обращаем внимание на наличие случаев причинения вреда окружающей среде, наличие предписаний Ростехнадзора или Росприроднадзора, изучаем план лик­видации разливов нефти (при их наличии) и документы, связанные с оценкой воздей­ствия на окружающую среду, в том числе отчеты об устойчивом развитии.

Расположение предприятия также играет большую роль: близость к водным объек­там (рекам, озерам, морям) или расположе­ние в районах Крайнего Севера и Арктики существенно увеличивают потенциальные размеры убытков, следовательно, напрямую влияют на тариф.

ССТ: Сколько времени занимает за­ключение договора на случай, например, разлива нефтепродуктов?

Д. Т.: Многое зависит от специфики пред­приятия и от статистики разливов. Если предприятие небольшое, рядом нет водо­емов и отсутствуют случаи причинения вреда окружающей среде, то для заклю­чения договора страхования достаточно 2–3 документов и их изучение не занимает много времени.

Если мы говорим о крупном предприятии, у которого есть много подразделений по транспортировке, хранению, добыче нефти и нефтепродуктов, то здесь все, конечно, сложнее. Мы запрашиваем и внимательно анализируем планы ликвидации разливов нефти. По каждому разливу в прошлом, если таковые были, изучаются причины и возможность повторения. В этом случае определение условий может занимать до 5-7 дней. Также от масштабов предприятия зависит потребность в перестраховании рисков. В этом вопросе мы активно сотруд­ничаем с перестраховочным рынком, в том числе с РНПК.

ССТ: А для автозаправочных станций существуют риски загрязнения нефтепро­дуктами?

Д. Т.: Конечно, риски существуют, но на текущий момент АЗС — не самые активные потребители экологического страхования. Если аварии случаются, то они не связаны с крупными загрязнениями, ведь объемы хранения топлива на АЗС невелики по сравнению с нефтебазами.

Сегодня мы видим большое количество запросов по экологическому страхованию со стороны морских и речных портов.

ССТ: Можно ли оценить потенциальный объем рынка по этому виду страхования?

Д. Т.: Пока давать оценки сложно. У раз­ных игроков рынка — абсолютно разный опыт в части экологического страхования. Есть компании опытные, которые уже получали и урегулировали убытки, видят и анализируют статистику. Есть новые игроки, которые только выходят на рынок экологического страхования. Важно, чтобы рынок в целом адекватно, экономически обоснованно оценивал такие риски. Они, возможно, не самые частые, но имеют суще­ственные суммы ущерба. Например, попа­дание нефтепродуктов в водные объекты приводит к возмещениям в десятки и сотни миллионов рублей.

Мы отмечаем рост интереса к страхованию

экологических рисков. Причина —

в повышенном внимании государства

и общества к вопросам экологии,

а также существенные размеры вреда

при загрязнении окружающей среды,

рассчитанные Росприроднадзором.

ССТ: Кто является клиентом для эколо­гического страхования?

Д. Т.: Потенциально это все предприятия, связанные с нефтью и нефтепродуктами (добыча, транспортировка, хранение). Также это предприятия газовой и других добывающих отраслей. Ранее по требо­ванию западных партнеров российских компаний существовало вмененное страхо­вание экологической ответственности. Но в последнее время таких требований и, сле­довательно, вмененного страхования стало меньше. К нам стали обращаться именно те предприятия, у кого риск аварии и загряз­нения окружающей среды действительно существует.

Среди крупнейших нефтяных и газовых компаний уровень проникновения эко­логического страхования приближается к 90–100 %. Что касается среднего и малого бизнеса, то тут статистика иная — не более 10 % в сегменте, где риски маловероятны, и порядка 30 % в рисковом сегменте.

ССТ: Они не считают нужным страхо­ваться или не знают об экологическом страховании?

Д. Т.: Вероятно, компании надеются, что у них не произойдет страхового случая. Ко­нечно, они предпринимают определенные усилия по минимизации рисков и предот­вращению аварий. С другой стороны, еще не сформировалась в полной мере культура экологического страхования. Поменять восприятие и способствовать росту рынка в этом сегменте могла бы комплексная ра­бота страховых компаний по продвижению экологического страхования, в том числе через определенные форматы обучения, до­ступную и понятную информацию, иллю­стрированную примерами ущерба в разных отраслях промышленности.

У разных игроков рынка — абсолютно

разный опыт в части экологического

страхования. Есть компании опытные,

которые уже получали и урегулировали

убытки, видят и анализируют статистику.

Есть новые игроки, которые только

выходят на рынок экологического

страхования. Важно, чтобы рынок в целом

адекватно, экономически обоснованно

оценивал такие риски.

ССТ: Какие планы у «СОГАЗа» по разви­тию экологического страхования?

Д. Т.: «СОГАЗ» впервые утвердил правила экологического страхования в 2004 году. Мы — давний и активный участник этого рынка, в нашей компании за 18 лет нако­плен большой практический опыт урегули­рования убытков.

В вопросах экологического страхования всегда важна индивидуальная оценка. «СОГАЗ» не планирует создания какого-то коробочного продукта. Для страхователей, возможно, это было бы просто и удобно, но все коробочные продукты содержат ка­кие-то ограничения. Либо, если «коробка» будет включать все риски по максимуму, то такой продукт может стать очень дорогим. А нам важно, чтобы наши Страхователи получали полноценную, осознанную стра­ховую защиту за адекватную стоимость. Это невозможно без индивидуальных кон­сультаций, и мы готовы обсуждать каждый конкретный запрос, чтобы в тесном контак­те со Страхователями обеспечивать самую полную их защиту.

Читать статью в pdf формате